Г. З. Файнбург, Л. В. Михайловская, М. Б. Столбов Актуальные проблемы оценки результатов научной деятельности. (№1,2022)

УДК 001: 004 : 331: 614 DOI 10.54904/52952_2022_1_42

Актуальные проблемы оценки результатов научной деятельности

Г. З. Файнбург

директор Института безопасности труда, производства и человека

Пермский национальный исследовательский политехнический университет

Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации,

доктор технических наук, профессор

Л. В. Михайловская

доцент кафедры факультетской терапии № 1

Пермский государственный медицинский университет им. акад. Е.А. Вагнера

кандидат медицинских наук, доцент

 

М. Б. Столбов

доцент факультета информационных технологий и программирования

Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики

кандидат технических наук

Аннотация.Статья рассматривает роль научного творчества в жизни общества, ее цели, результаты и их оценку. Дано определение понятия «научный результат». Показано, что оценку научного творчества нужно вести в комплексе всех аспектов научной, образовательной, информационной деятельности ученого, учитывая не только публикации научных статей и монографий, но и учебников, патентов, стандартов, руководств и других продуктов научного творчества в научной, технической, медицинской, обществоведческой, образовательной и информационных сферах.

Ключевые слова:научная деятельность; образовательная деятельность; критерии результативности; научная продукция; научный результат; комплексная оценка.

ACTUAL PROBLEMS OF ASSESSING THE SCIENTIFIC RESULTS

OF THE SCIENTIFIC ACTIVITY

 

G. Z. Fainburg

Director of Institute for Safety@Health,

Perm National Research Polytechnic University,

Honored Worker of the Higher Education of the Russian Federation,

Doctor of Technical Sciences (on OSH Engineering), Professor

 

L. V. Mikhailovskaya

Associate professor of faculty therapy No. 1,

Perm State Medical University named after academician. E.A. Vagner

MD, Candidate of Medical Sciences, Associate Professor

 

M. B. Stolbov

Associate professor of department of Speech Information Systems,

National Research University of Information Technologies, Mechanics and Optics (ITMO)

Candidate of Technical Sciences

 

Сведения об авторах:

Файнбург Григорий Захарович – Пермский национальный исследовательский политехнический университет; e-mail: faynburg@mail.ru ; 61990, г. Пермь, Комсомольский пр., 29; тел.: +79125824978; кафедра РМПИ, Института безопасности труда, производства и человека; д.т.н., профессор.

Михайловская Любовь Васильевна – Пермский государственный медицинский университет им. акад. Е.А. Вагнера; 614000, г. Пермь, ул. Петропавловская, 26; e-mail: malysh1950@gmail.com ; +79082429180; кафедры факультетской терапии № 1; к.м.н., доцент.

Столбов Михаил Борисович – Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики», Россия, 197101, Санкт-Петербург, Кронверкский пр. 49 литера А.; e-mail: stolbov_mb@mail.ru; тел. +79217843087; к.т.н., доцент.

About authors:

Fainburg Grigorii Zakharovich – Perm National Research Polytechnic University; e-mail: faynburg@mail.ru; 29, Komsomolsky Av., Perm, Russia, 614990; phone: +79125824978; Mining Сhair, Institute for Safety@Health; doctor of eng. sc.; professor.

Mikhailovskaya Lyubov Vasilyevna – Perm state medical university named after the academician E.A. Vagner; e-mail: malysh1950@gmail.com; 26, Petropavlovskaya str., Perm, Russia, 614000; phone: +79082429180; Faculty therapy No. 1; MD; associate professor.

Stolbov Mikhail Borisovich – National Research University of Information Technologies, Mechanics and Optics; Kronverksky Pr. 49, bldg. A, Saint Petersburg, Russia, 197101; e-mail: stolbov_mb@mail.ru; phone: +79217843087; cand. of Tech. Sc.; associate Professor.

 

Abstract. The article examines the role of scientific creativity in the life of society, its goals, results and their assessment. The definition of "scientific result" is given. It is shown that the assessment of scientific creativity should be carried out in the complex of all aspects of scientific, educational, informational activities of the scientist, taking into account not only the publication of scientific articles and monographs, but also textbooks, patents, standards, manuals and other products of scientific creativity in the scientific, technical, medical, social, educational and information fields.

Keywords:scientific activity; educational activity; performance criteria; scientific products; scientific result;integrated assessment

 

На всякую корову найдется доярка

Арабская народная мудрость

Введение

В современном обществе никакой прогресс ни в одной сфере человеческого бытия немыслим без науки. Наука стала непосредственно производительной силой, пронизывающей все общество, а ее методы фактически используются везде и всюду [1].

Давно прошли времена безумных алхимиков, колдующих над «философским камнем» в своих лабораториях, и утонченных схоластов, размышляющих о «неземных» вопросах в своих «башнях из слоновой кости».

Сегодня наука и развитое на ее основе производство стали настолько сложными, что требуют специального, называемого профессиональным, образования. Торжество науки и профессионального образования настолько всесильно, что даже белая и черная магии используют псевдопонятия: «Академия магии», «профессор магии» и т.п.

Став одним из элементов деятельности общества и его культуры, наука и образование нуждаются в критериях своей успешности и результативности, особенно на уровне отдельных научных и/или образовательных коллективов и отдельных ученых/педагогов. И такая работа, хорошо или плохо, всегда велась и ведется.

Напомним, что первые критерии успешности научного знания, помимо их практической ценности, были выработаны еще на заре научно-образовательной деятельности. Общественное предназначение науки, пусть даже сначала неясно осознаваемое, всегда требовало передачи научного знания другим людям, отличным от первооткрывателя, внедрения этого знания в практику и в культуру общества.

Такая «передача» осуществлялась сначала в устных беседах с «учениками», распространявшими идеи Учителя, затем – с коллегами по «цеху» (например, в рамках старейшего в мире Ло́ндонского короле́вского о́бщества по разви́тию зна́ний о приро́де, ныне известного как Королевское общество, иных научных обществ, Академий, Институтов, Союзов, Ассоциаций и т.п.).

В это же время сформировавшееся в «университетах» образование стало социально очерченным институтом передачи знания относительно широким кругам населения и закрепления за этими получившими доступ к образованию лицами особого «образовательного статуса». В свою очередь наличие образования, подкрепленное образовательным статусом, позволяло назначать обладающих этим статусом лиц на те или иные руководящие должности и служило базой для их личного жизненного благополучия на протяжении всей жизни.

Лорды и маркграфы, епископы и кардиналы, бароны и шевалье не могли не создать из образовательного статуса аналогичную своим феодальным титулам иерархию: студент, бакалавр, магистр, доктор, доцент, профессор, член королевского общества, академик. Все эти «титулы» и «звания» давали «социальные» бонусы образования и науки их обладателю.

И хотя в познании истины все люди равны между собой, а успехи достигаются наиболее умными и трудолюбивыми энтузиастами и гениями, социальные бонусы от науки распределяются, как и все социальные бонусы вообще, – в зависимости от воли «властей предержащих», в зависимости от общественных и личных отношений. Стать настоящим ученым дано не всем, выдающимся ученым – единицам, а вот «кормиться» в науке или около науки удается многим. Но к научным результатам это не имеет никакого отношения.

С развитием университетов роль учеников в распространении знания стала падать, ученики могли приходить и уходить, школы создаваться или распадаться, но неизменным оставалось одно - назначение/избрание на должность профессора и/или доклады в научном сообществе. Это и вышло на первые места в «социальных рейтингах», но одновременно потребовало своеобразного признания научным сообществом «правильности» образа мыслей претендента и «правоты» докладчика.

Так изначальная объективная «инвариантность» знания, добываемого бесстрастной наукой, дополнилась неразрывно связанной с ней условной «конвенциональностью» мнения обуреваемого «житейскими страстями» научного сообщества.

Со временем конвенциональность стала доминировать (например, современная медицина так и называется conventional medicine), и сегодня уже мало кого интересует истинность знания, поскольку более привлекательным стало получение общественного «признания». А оно, так или иначе, все равно влечет за собой особый личный социальный статус и личное благополучие «ученого». Так «социально-условное» «победило» «материально-объективное», а поиск истины для многих заменился поиском социального благополучия и житейского достатка.

Отдельные личности, правда, продолжали и продолжают поиск «истины», но, по мнению чиновников от науки и большинства «научного сообщества» это просто прилипчивые неконтролируемые параноики со своей навязчивой идеей первооткрывательства, и не более того.

Развитие печатного дела позволило не только рассказывать о полученных научных результатах, но и добиваясь признания у других ученых – членов редакций и экспертного сообщества, публиковать их, что в свою очередь способствовало распространению достигнутого научного знания.

Разделение труда, разделение наук, разделение всего сущего, происходящего в индивидуалистическом мире экономических отношений, привело к разделению журналов на «престижные» и «непрестижные» (рейтинговые и нерейтинговые), на читаемые и нечитаемые.

При этом совершенно естественно, что буржуазная конкуренция стала объективно заставлять редакции престижных журналов либо ускорять, либо задерживать научные статьи тех или иных ученых. Нужны были критерии этих решений. Важнейшим таким критерием стало элементарное «кумовство», основанное на идее: «рыбак рыбака видит издалека». Как говорится в одной известной максиме: джентльмену не нужно ничего объяснять, он и так все понимает, а вот не джентльмен этого не поймет даже после объяснений. Такой подход был сначала терпим, ибо все публикующие знали всех публикующихся, и, вообще, все знали всех.

Когда количество ученых стало значительным и практически необозримым, были придуманы симпозиумы и конференции, где можно было визуально увидеть друг друга, поговорить, послушать друг друга, а, главное, в личных контактах быстро понять, «кто есть кто».

Следующий этап оценки результативности научной деятельности наступил, когда наука стала служить военным целям и одновременно разработкам производства различной товарной продукции, приносящей корпорациям «бешеные» прибыли. Поскольку миллиарды денежных единиц стали вкладываться в науку, у финансистов и чиновников встал естественный вопрос: каковы критерии экономической эффективности и «предметной» результативности научной деятельности, в которую инвестировали средства.

В середине ХХ века Д.С. Прайс [2] предложил наукометрические критерии успешности, в частности индекс цитирования. Эти критерии получили свое дальнейшее развитие (см., например, [3]).

За прошедший полувек, особенно благодаря компьютеризации, методы наукометрии невольно подмяли под себя научное творчество, как одновременно развиваемые conventional medicine методы так называемой «доказательной медицины» подмяли искусство врачевания, превратив лечение в простое механическое применение «международных» стандартов и протоколов.

Тем самым под видом объективности и международного единства англо-саксонский мир, предложивший и технически воплотивший эти методы, приобрел полный контроль над мировой наукой, образованием, медициной. Воцарились двойные стандарты и неявные преференции для «своих и наших». Мир невольно обрел рычаг для управления им из одного «мозгового центра».

Отныне критерием успешности науки стало, какие бы слова при этом не произносились, не познание реальности, открытие истины, а достижение любой ценой формальными приемами некоего искусственно созданного «индекса/показателя/рейтинга» цитируемости, наличия публикаций в «высокорейтинговых» журналах. Подчеркнем, что вся эта деятельность не бесплатна, а наоборот – высокодоходна.

Созданные формальные показатели стали развиваться и воплощаться в базах данных, которые, в свою очередь, стали конкурировать друг с другом, пока используемые для мирового господства международного финансового капитала «коллективного Запада» избранные базы данных не превратились в источники сказочного обогащения и монополизации определения «истинности», «значимости», «научности».

Тем самым цель получения мировой гегемонии в науке, технике, образовании, медицине была достигнута. В сочетании с полной глобализацией западных масс-медиа и культурных образцов возник де-факто однополярный мир подавляющего превосходства «западной культуры» и «западной цивилизации».

Более того, организованное стремление к публикациям создало такое явление, как «хищные издательства» (cм., например, [4]), цель которых неприкрытое взимание денег с авторов за публикацию в журнале с внешне красивым названием, а также за «дополнительные услуги» по повышению скорости опубликования. Естественно, что стали брать деньги и за оформление, и за перевод на английский язык и т.п. Фактически - за все. Осталось только написать статью за автора «покупки», и весь смысл научной публикации полностью «извращается» и «демонизируется». Так произошла полная коммерциализация публикаций, как основного показателя успешности научных исследований.

Напомним, что хотя научная жизнь Советского Союза была содержательно связана с международной жизнью мирового научного сообщества, тотальные «железные занавесы» «секретности» и «идеологичности», а также отсутствие встроенности механизмов организации советской науки в «западные» механизмы организации науки позволяли советской науке придерживаться своих собственных критериев успешности научной деятельности.

Часть этих критериев была очень реалистична – эти критерии требовали, чтобы атомная бомба взрывалась там и тогда, когда нужно, ракеты летали так и туда, куда нужно и т.п. Другая часть, в общественных науках, пропиталась официальной идеологией и оказалась абсолютно неспособной противостоять соблазнам «золотого тельца», а также готовить научную базу для развития советского общества, что и привело в итоге к краху СССР и всего социалистического лагеря.

При этом отсутствие жесткой инкорпорированности в «международные» структуры не помешало ни существованию и бурному развитию науки, ни созданию самого лучшего в мире образования.

После развала Советского Союза и вывоза Фондом Сороса под предлогом «гуманитарной помощи» российским ученым и педагогам практически всех научных достижений СССР на Запад, остатки советской науки были постепенно переформатированы в интересах наших «заклятых друзей».

Дело дошло до того, что с недавних пор от аспирантов начали (пока в основном неофициально в духе «добровольно обязательно», а то и вполне официально) требовать наличия публикаций в журналах базы Scopus, да еще первого квартиля.

Одновременно публикации в журналах, зарегистрированных в Российском Индексе Научного Цитирования (РИНЦ), стали преподноситься органами управления наукой и образованием, как несущественные, и не учитываться при подведении «итогов» той или иной научной и/или образовательной деятельности. Отсутствие учета публикаций в журналах РИНЦ привело к отказу многих потенциальных авторов от печатания в журналах этой базы данных, и, в свою очередь, почти автоматически снизило количество, а, значит, и качество поступающих для публикации статей.

При этом, например, свежие требования грантодателей о наличии у руководителя гранта не менее 10 статей за последние 5 лет в журналах Scopus'а превращает гранты из орудия поддержки российской науки в орудие рентоориентированного распределения средств среди «своих и наших», к тому же ориентированных на западный научный «мейнстрим».

Надо сказать, что требования к оформлению статей сильно разнятся от журнала к журналу, и, по нашему мнению, должны быть стандартизированы в нескольких форматах. Особенно различны требования к спискам литературы, что вообще не влияет на качество «научного продукта», но «выматывает душу» при оформлении.

Для примера приведем почти типичные требования к оформлению и написанию статей (с нашими комментариями):

• статья должна быть оформлена строго в соответствии с предложенным шаблоном (почти разумно, но таких шаблонов должно быть несколько, каждый из которых будет соответствовать тому или иному типу статьи);

• статьи должны быть написаны на английском языке (обычно все же статьи пишут на русском языке, но при этом на английском языке обязателен реферат и дополнительный список литературы в виде так называемых references на латинице – обязательно);

• количество страниц статьи должно быть 4 – 6 (не менее 4-х полных страниц) (на таком размере, или даже на типичном размере 1 п.л. (40 тыс. знаков с пробелами) нормальную идею или реальное достижение толково и понятно не изложить – всё становится фрагментарно, а, значит, чисто формально: статья есть, а передачи научного достижения другим – нет!);

• статья должна содержать разделы, например, Abstract, Introduction, Results and Discussion, Conclusion и т.д. (по-русски, конечно, сообщить об этом почему-то стало невозможно, и все должны знать язык «заклятых друзей»);

• ссылки должны быть оформлены строго в соответствии с требованиями нашего журнала (см. шаблоны), при этом ссылаться желательно только на публикации, которые проиндексированы в международных базах, ссылки на нормативные документы не допускаются (как будто в других публикациях нет никакой науки; а запрет на ссылки на российскую нормативную базу естественен – «наших заклятых друзей» не интересует наше законодательство, им нужны теоретические и практические данные для последующего использования полученных данных против нас);

• используйте международный стандарт для обозначения единиц измерения и величин, в качестве десятичного разделителя используйте точку (напр., 0.002); (и здесь всё должно быть не в российских традициях – делайте всё так, как нужно нашим врагам и радуйтесь!);

• в списке используемой литературы должно быть не более 2-х ссылок на работы авторов статьи (это не позволяет развивать собственные российские исследования – ссылаться надо на иностранцев, тем самым увеличивая значения их наукометрических показателей и раскрывая тематику вашего чтения зарубежных журналов).

В итоге развивать собственно российские «ноу-хау» (помимо оборонки) становится все более невозможным, что и требовалось «доказать» в тотальной гибридной войне на уничтожение против России.

Таким образом без каких-либо публичных заверений просто в силу механизмов обеспечения научной деятельности формируются требования публикаций только там, где сказал Регулятор, и того содержания, которое является приемлемым там, где эти рукописи публикуются.

А потому ученые, говорящие и пишущие по-английски, мыслящие «общечеловеческими» либеральными понятиями, думающие в интересах «коллективного Запада» и в своих личных эгоистических интересах, работающие на импортном оборудовании и импортных расходных материалах, публикующиеся в англоязычных или признанных за границей журналах, зачастую сохранили связь с Родиной лишь местом рождения.

Этот вопрос давно назрел и очень интересен для российского научного сообщества. Дело в том, практико-ориентированные достижения многих ученых в интересах России почти не отражаются в международных базах данных, ибо последние нацелены не на это. В итоге всей «организации науки» работа в интересах российского общества фактически перестала поощряться (кроме оборонных отраслей), а «публикационная активность» стала напоминать имитацию деятельности.

Но вот, беспрецедентные тотальные санкционные действия, предпринятые коллективным Западом в рамках давно уже ведущейся гибридной войны за характер будущего миропорядка, в том числе в научной и научно-технической сферах, резко поставили вопросы о критериях и направленности научной деятельности на территории Российской Федерации.

Отказ ведущих издательств от присылки в Россию своих журналов, даже давно уде оплаченных на несколько миллиардов долларов, поставил «жирную точку» в необходимости доверять и ориентироваться на «коллективный Запад».

И поскольку возврат в предшествующую эпоху уже невозможен, ибо, еще не достав «все козыри», мировые игроки уже четко обозначили свои ранее скрывавшиеся под лоском дипломатического этикета реальные стремлении в уничтожении всего «российского» на корню, надо что-то делать и восстанавливать свою собственную систему научного творчества и ее оценки.

Более того, последние события воочию показали зыбкость многих правовых конструкций, даже «священного права частной собственности», и возможность при необходимости тем или иным способом пересмотреть любые зафиксированные ранее положения во всех сферах деятельности общества. Откровенная ложь и неприкрытый бандитизм под названиями «фейк», «санкция», «арест активов» стали господствовать.

И наука здесь не исключение. Ибо она тоже сфера социальной деятельности и тоже может быть изменена так, как это вдруг стало нужно. Именно поэтому любое ранее принятое в угоду «заклятым друзьям» решение может быть изменено нами так же легко, как и было принято, ибо не несет на себе никакой объективной логики, кроме субъективного решения Регулятора.

Оперативная приостановка Правительством РФ использования иноземных баз данных Scopus и Web of Science [5] и поставленная задача о создании российской системы оценки научных результатов выявила многие проблемы, о которых ранее практически не говорили. Среди них политическая воля, направленность развития России, истинные цели науки и образования, иной интеллектуальной деятельности, возможности оценки разнородности и качественной неопределенности «продуктов» такой деятельности.

Перечень того, что пока пусть временно (до 31 декабря 2022 г.) не будет применяться, поражает тотальностью действовавшей системы «мгновенного информирования» наших «заклятых друзей» о любой нашей научной активности.

Итак, Постановлением Правительства РФ приостанавливаются распыленные в более чем 600 нормативных актах Российской Федерации:

«а) требования по наличию публикаций (публикационной активности) в изданиях (научных изданиях), журналах, индексируемых в международных базах данных (информационно-аналитических системах научного цитирования) (Web of Science, Scopus), а также целевые значения показателей, связанных с указанной публикационной активностью, при:

- оценке результативности научных, научно-технических и инновационных программ и проектов, программ поддержки высшего образования;

- осуществлении мер государственной поддержки (предоставлении грантов, грантов в форме субсидий, субсидий из федерального бюджета) научных, научно-технических и инновационных программ и проектов, а также программ и проектов в сфере высшего образования;

- оценке результативности и эффективности деятельности бюджетных и автономных учреждений, а также иных организаций и работы их руководителей;

- оценке эффективности реализации контрольных событий, мероприятий, а также результатов и показателей национальных и федеральных проектов, государственных программ Российской Федерации;

б) требования по участию в зарубежных научных конференциях, а также к целевым значениям показателей, связанных с публикационной активностью по результатам указанных конференций, при оценке реализации контрольных событий, мероприятий, а также результатов и показателей национальных и федеральных проектов, государственных программ Российской Федерации».

Но как все сформированное годами изменить так, чтобы интересы нашей Родины, наконец, восторжествовали.

В настоящей статье мы попытаемся разобраться в ситуации, в том числе на примерах проблем публикаций по обеспечению безопасности труда и производства, наметить некоторые пути неотложно необходимых изменений оценки научной деятельности на благо нашей Родины.

Наука как один из видов социально-значимой деятельности

В реальной жизни научная, образовательная (включая информирование, публицистику, популяризацию, пропаганду и агитацию), проектно-конструкторская и внедренческая (практическая) стороны человеческой деятельности переплетены.

Происходит это потому, что они не являются автономными самоцелями, а лишь – различными взаимосвязанными элементами того огромного процесса, который называется человеческой деятельностью, обладающей рядом свойственных только ей характеристик, отделяющих и выделяющих ее из аналогичных форм активности животных в природе.

Заметим, что любой человеческой деятельности практически всегда присущи цель, процесс и результат.

Цель задается обществом, причем не обязательно точно и детально. Общая цель науки – повышение удовлетворенности человека, достигаемое путем освоения законов природы и применения их знания для обеспечения, в конечном итоге, благополучия, здоровья и расцвета личности. Сегодня цель науки – получение новых знаний и создание новых технологий, позволяющих решить различные проблемы научно-технического прогресса и развития современного общества.

Это очень общее определение, но оно верно и задает критерии формирования общественного отношения к науке. Наука нужна обществу, иначе оно не сможет развиваться. Но сама наука двигается усилиями умных и энергичных людей. Они многое умеют и многими видами деятельности могут успешно заниматься. Для того, чтобы они пришли в науку, особенно в академическую, она должна быть «престижной», дающей общественное признание.

Эти одержимые идеей поиска истины люди, естественно, обязательно достигнут своей цели, если им целенаправленно не мешать. И достигая свои цели, как «локомотив» потащат вперед всю науку и весь «научный планктон» в целом (недаром слово «ученый» медленно вытесняется из употребления словами «научный работник»). Но стремясь к социальному благополучию, эти «умники» нуждаются в высокой оценке их деятельности.

Достаточное разнообразие публикаций (см., например, [6 - 9]) в сочетании с длительностью рассмотрения вопроса о критериях научного творчества и малая результативность этого рассмотрения наводят на мысль, что данная проблема – оценка эффективности научного творческого труда – вообще не имеет разумного решения, которое бы укладывалось в формальные приемы количественной оценки.

Вопросы производительности любого труда всегда волновали общество. Известны различные деления труда на простой и сложный, на простой процесс труда (трудовую операцию) и социальное отношение (трудовое отношение), на репродуктивный и творческий (креативный) труд и т.п.

Наиболее распространенный в обществе труд – это репродуктивный труд, т.е. труд, воспроизводящий нечто уже известное. Он высокопроизводителен, и у него есть мера – либо единица произведенной натуральной продукции, либо время, затраченное на её производство.

Для творческого труда все эти «меры» не играют роли. Он рождает «штучный продукт», а время для открытия нового вообще не измеримо и не связано с достижениями. Результативность творческого труда – удовлетворение такой потребности общества, которую ранее не удавалось удовлетворить. Даже для абстрактной математики – получение новых результатов связано с построением теории, которая в силу своей развитости позволяет получать потрясающие результаты, недоступными ранее известными приемами. Таким образом, научная продукция всегда связана с общественным развитием и не может оцениваться количеством публикаций, ибо даже Нобелевские премии присваиваются за идеи, за открытия, а не за публикации.

Заметим, что само по себе «присуждение» носит столько социальных условностей, что невольно деформирует – умаляет или увеличивает научные достижения.

Приведем пример. Величие А. Эйнштейна [10] состоит, в первую очередь, в создании им теории относительности. Она изменила всю теоретическую физику, ее основную парадигму, способствовала развитию науки. Это была настоящая научная революция во взглядах на мироздание. Но общество было не готово присудить премию за эту «научную революцию», а потому А. Эйнштейна неоднократно на протяжении 12 лет (!!!) номинировали на Нобелевскую премию по физике. Однако члены Нобелевского комитета не решались присудить премию автору столь революционной теории. В конце концов, премия за 1921 год (в 1922 году) была присуждена А. Эйнштейну за теорию фотоэффекта. Так было спокойнее, увереннее, благонадежнее, и никаких революций, даже в науке! Эту премию уже не могли не присудить, но все равно тянули с присуждением как могли, ибо не хотели присуждать за «революционные» идеи пусть даже в науке. Вот реальное соотношение величайшей научной истины и «мелких» социальных условностей организации науки.

Социальная значимость науки приводит к тому, что сам по себе поиск истины – объективных процессов в природе, технике и обществе сочетается с выяснением практической значимости познанных законов, возможностей их использования на практике. Но этого мало, нужны еще формы и механизмы практического освоения познанными закономерностями. Их также создает наука, часто ее называют прикладной, но это не означает снижение ее творческого накала. Более того, можно привести множество примеров, когда развитие прикладных наук оказывается более сложным, более трудоемким, более творческим, чем развитие теоретических исследований.

Добавим, что без практического применения наука не может выполнить свою социальную функцию – двигать общество по пути прогресса и процветания. Напомним, что разгром прикладной науки стал первым успешным действием «перестройки» - отраслевые НИИ, в которых эта прикладная наука была сосредоточена, стали лишать финансирования и закрывать. Окончательно добил их крах СССР.

Эта же тенденция, активно и опасно поддержанная после успешной ликвидации СССР в среде управленцев, быстро развилась в тотальное пренебрежение прикладной наукой, привела к ее отставанию (вне оборонки) в нашей стране по сравнению с развитыми капиталистическими странами. Расцвело мнение: зачем изобретать «велосипед», когда его можно и нужно купить за рубежом, всё равно, мол, там сделают лучше. В итоге мы ввозим, например, туалетную бумагу, и на её логистике и перепродаже наживаются тысячи людей, которым де-факто нет дела до отечественной прикладной науки и до отечественной промышленности (а это тысячи рабочих мест).

К сожалению, огромное количество государственных средств тратится на start-up'ы, «точки кипения», show и quest'ы по поводу науки вместо того, чтобы просто инвестировать эти средства в прикладную науку. А ведь без инвестиций никакая, тем более прикладная, наука не может сделать свой «продукт», воплотить в него свое «ноу-хау», выйти на рынок, пробиться к потребителю.

Другой опасной тенденцией, объективно ведущей реальное производство в тупик, стало настойчивое подчеркивание приоритета закона над научными исследованиями. Наиболее ярко это видно на проблемах охраны труда и безопасности производства.

По идее именно наука должна формировать те положения, которые закрепит закон или иной нормативный правовой акт для правоприменительной практики. На деле все происходит совсем наоборот, все недостатки законодательных актов массово тиражируются, пропагандируются, разъясняются, на их основании пишутся статьи, учебники и диссертации. Нечеткие, а то и просто ошибочные определения понятий и терминов «вдалбливаются» в головы всех обучаемых. Формируется мнение, что принятые в спешке директивных сроков законы и есть вершина законотворчества. Воспитывается мнение, что требования закона всегда выше всякой технической возможности и рациональности. Это не так. Право должно венчать истины техники и технологии, а не предписывать им «необходимость» того или иного.

Одновременно под предлогом, что охрана труда не наука, а комплекс наук, исчезают научные специальности перечня ВАКа, по которым готовили кадры для охраны труда и техносферной безопасности, исчезают права журналов публиковать статьи по этим специальностям. Фактически начался разгром «охраны труда» во всероссийском масштабе.

Пока эта статья макетировалась, стали приходить отказы диссертационных советов от защит уже подготовленных, прорецензированных диссертаций, имеющих назначенную дату защиты. Нет в списке специальностей – вот вершина предательства национальных российских интересов чиновниками. А сколько судеб будет сломано, а где взять кадры для обучения вопросам безопасности в вузах… Пусть все горит и взрывается, пусть гибнут люди – нам, всевластным чиновникам это диктует формализм и ничего более, если только не скрытые мотивы действий в интересах наших «заклятых друзей».

Идея простая – перестать готовить кадры высшей квалификации по охране труда и безопасности производства, открыть возможности полного субъективизма в написании правовых документов, а после их внедрения обвинить субъектов права – организаторов производства и трудящихся в том, что они не соблюдают эти правила, нарушают их, и, вообще, виновны во всех мыслимых и немыслимых грехах.

Вот почему, скорейшее и полноправное восстановление научных специальностей «охрана труда» и «промышленная безопасность» является одной из первоочередных задач научного сообщества специалистов по безопасности труда и производства.

Более того, беспристрастный анализ показывает, что многие требования, особенно в новом порядке обучения по охране труда, в новых правилах создания корпоративных документов по охране труда чрезмерно избыточны, не приносят никакой реальной пользы по защите от производственного травматизма и профессиональной заболеваемости, порождают лишь «кипу бумаг» и массовое «оказание услуг» по их созданию. Кроме того, задуманный единый Реестр обучения всех работников, всех рабочих мест, всех вопросов по безопасности – позволит нашим «заклятым друзьям», полностью контролирующим Интернет получать бесценную разведывательную информацию о том, кто, где, как и что производит, ибо вопросы безопасности тесно связаны с технологическим процессом.

А чего стоят требования, не обращающие внимания на научный потенциал преподавателей охраны труда, и фокусирующиеся на формировании их контингента из бывших чиновников – руководителей тех или иных отделов охраны труда. Одним росчерком пера убить науку, снизить уровень образования, и обеспечить себе «кормушку» до гроба – вот и весь смысл новых требований!

Нормативные требования по охране труда и безопасности производства должны быть реальными и реалистичными, способствовать внедрению реальных мер защиты трудящихся от профессиональных рисков.

А для этого они должны опираться на научные результаты научной деятельности всего научного сообщества.

Научный результат (научная продукция)

Но что считать результатом научной деятельности? Всегда ли результат научной деятельности это публикация? Всегда ли зафиксированная на любых носителях информация содержит научные знания?

Рассуждая логически, мысль, не зафиксированная на доступных всем (или пусть только избранным) носителях, остается в голове человека, её сформулировавшей. НЕ переданная другим, она остается во внутреннем мире мыслителя и умирает с его смертью. Общество о ней может даже не догадываться.

Человечество всегда будет с благодарностью вспоминать Эдмунда Галлея, который не только убедил великого затворца Исаака Ньютона продолжить исследования механики, но опубликовать результаты. Именно ему мы обязаны рождением Ньютоновской механики. Именно он не дал «пропасть» всему измысленному и содеянному Ньютоном. Ему было очень нелегко, даже в финансовом смысле, но он сделал это.

Поэтому фиксация научного результата, как нам кажется, является его непременным атрибутом. Без фиксации научный результат не может быть транслирован другим носителям разума.

Но в каком виде нужно фиксировать научный результат? Несомненно, что вид фиксации может быть самым разным, и, конечно, не обязательно сводимым к публикации. Вид фиксации образует неразрывное единство с содержанием научного результата, это внешняя форма, носитель сущности и смысла.

Юридическая казуистика чиновников родила в [1] следующие взаимосвязанные определения:

«Научный и (или) научно-технический результат - продукт научной и (или) научно-технической деятельности, содержащий новые знания или решения и зафиксированный на любом информационном носителе.

Научная и (или) научно-техническая продукция - научный и (или) научно-технический результат, в том числе результат интеллектуальной деятельности, предназначенный для реализации».

Термин «научный результат» звучит красиво, но он не совсем корректен, по нашему мнению. Например, понимание какого-либо явления – это результат деятельности исследователя, но оно может быть неизвестно другим ученым или отвергнуто ими. Нам кажется более уместным использование термина «продукт научной деятельности» или «научная продукция», поскольку термин «продукт» труда предполагает и результат простого процесса труда, и исходную точку для выхода на «научный рынок» идей, знаний и умений.

Подчеркнем, что понятия научная продукция и публикация не тождественны, хотя в большинстве случаев именно транслирующая другим новое знание публикация в чем-то является вершиной научной деятельности, научного творчества и демонстрацией научной продукции этого творчества.

При этом мы считаем, что анализ самих по себе публикаций хорош для всего их массива, для описания исторического развития, для прогностики развития науки, но не годится для оценки деятельности отдельного субъекта права, организации, её подразделения или ученого.

Научный результат (продукция научного творчества), по нашему мнению, это любой результат, идея, формулировка, концепция, стратегия, определение, формула, конструкция, технология, принцип, статья, отдельная брошюра, монография, учебное пособие, руководство, стандарт, патент и т.п., содержащийся в опубликованных в любом издании (кроме подлежащих засекречиванию), при условии рецензирования материалов публикации, в законах, нормативно-правовых, нормативно-технических и нормативно-методических актах, стандартах, регламентах, технических условиях, инструкциях, методиках, руководствах и т.п., и в иных документах, утвержденных научными, проектными и/или образовательными организациями: проектах, экспертных заключениях, отчетах, технологических картах, и др., а также воплощенных на практике моделях, в том числе математических, конструкциях, технологиях, программных продуктах и т.п. и/или результаты интеллектуальной деятельности, которым предоставляется правовая охрана, и/или полученных грантах и заключенных договорах на оказание научно-консультационных услуг и выполнение научно-исследовательских работ.

Возможно, выше нам не удалось описать абсолютно все возможные варианты, виды и типы «научных результатов», однако наша мысль достаточно четко выражена: всё, что создано с применением методов научного творчества, отличающегося от творчества в мире поэзии, музыки, литературы, драматургии, живописи и т.п., должно обобщаться и включаться в научный результат.

Возможности компьютеров сегодня это позволяют делать, а, значит, это и должно быть сделано.

Но не каждый научный или иной коллектив, использующий научное творчество и результаты, может вести свою собственную базу данных на каждого исследователя.

Такая база, скорее всего, должна быть централизована. Вопрос заключается лишь в том, чтобы конфиденциальность и секретность этого массива данных постоянно и тщательно сохранялась и оберегалась, иначе наши «заклятые друзья» легко выяснят где, какими людьми и как мы занимаемся решением тех или иных вопросов. Напомним, что в советское время все «большие» компьютеры помещались в металлическую сетку, чтобы по характеру «прерываний» работы процессора нельзя было понять, что именно он считает.

И это делалось не зря – Береженого Бог бережет!

Новизна и практическая ценность научной продукции

Ни для кого не секрет, что разные стороны научного творчества, как правило, обладают той или иной различной новизной (если только это не «тупая» компилятивная смесь фрагментов опубликованных статей для достижения каких-то своих личных целей).

Более того, разные науки обладают и различными стилями ведения научной деятельности, системами цитирования, ссылок, математическим аппаратом, графическими средствами выражения.

Теоретические исследования обладают практической ценностью, но в первую очередь, для теоретических исследований, а прикладные исследования обладают теоретической ценностью только тем, что показывают реальную применимость/неприменимость тех или иных теоретических положений.

Например, хорошо известно, что многие точные решения математической физики в виде различных рядов плохо подходят для вычислений, и на практике результаты подсчитывают совершенно другими методами, результаты которых не менее точны, чем рожденные аналитическими «формулами».

Все это говорит об одном – о необходимости дифференциации «научных результатов» по множеству показателей, которые неизбежно будут варьироваться по содержанию и в зависимости от отрасли науки. При этом надо учитывать, что «создателем» и «носителем» научного знания и его развития служит «голова» того или иного ученого или педагога. И именно ему надо воздавать должное, чему сильно мешает то обстоятельство, что большинство соавторов статей располагаются по весу должности, а цитируются только первые соавторы, так что во многих случаях фамилия истинного автора статьи просто не упоминается. Но везде и всюду упоминаются заведующие теми или иными подразделения науки. У них все хорошо.

Не секрет, что нужно учитывать разницу между научным творчеством в различных отраслях научной, образовательной, конструкторской и иной аналогичной, требующей креативности и методов научного творчества, деятельности. Везде свои правила, свои традиции.

Например, в существующей системе от профессорско-преподавательского состава образовательных учреждений требуют наличия научных публикаций в определенных журналах и базах данных, но никак не учитывают учебники и учебные пособия, которые требуют времени, сил и умения их подготовить. Обучающимся нужны учебники, а не монографии, да еще на английском языке. Всем хорошо известно, что если требуется хороший учебник, то его нужно искать в изданиях позднесоветского и раннероссийского периодов. Одному из авторов этой статьи нравятся учебники 30-х годов. В них все четко и ясно, доступно, понятно, полезно. Они умело сочетают теорию и практику, их цель – научить! Их писали настоящие выдающиеся профессора! Они и создали Советскую науку.

Такой естественный подход неестественен для наших «заклятых друзей», ибо их не интересует развитие нашего российского образования, и чем оно будет хуже, тем им будет лучше. Наши учебники их не волнуют, а вот раскрытие наших мыслей на английском языке в их журналах – волнует. Именно поэтому в гибридной войне, в пропагандистской компоненте которой они очень преуспели, они настойчиво продавливают мысль о базах данных научных статей и монографий, фактически оставляя без внимания совершенствование и обоснование процесса подготовки кадров.

Достаточно посмотреть на современную аспирантуру, где вместо науки аспиранты заняты – обучением! О каком научном творчестве тогда можно говорить? Научить можно известному, научить можно методам познания неизвестного. Но познание неизвестного – это не обучение, это творчество.

Еще одна напасть подстерегает выполнение научно-исследовательских работ. Их часто выдают за репродуктивное «оказание услуг», ибо так проще бухгалтериям. А ведь заключение заводами и фабриками с вузами или НИИ договора на выполнение таких работ является на самом деле более значимым, чем получение гранта бюджетных средств.

Хозяйствующий и ценящий каждую «копейку» субъект права добровольно хочет заплатить, и немалые суммы, за «техническую поддержку», «консультацию» и т.п. – это и есть, по нашему мнению, один из весомых показателей успешности научного знания, его практической ценности ,востребованности практикой.

Убеждены в том, что настоящим «научным результатом» является востребованность научного знания.

Частично об этом говорят ссылки на данную опубликованную работу. К сожалению, не во всех науках принято ссылаться на источники. Кроме того, элементарной культуры цитирования не хватает очень многим, поскольку ее нужно воспитывать, прививать.

Но нельзя цитирование сделать самоцелью. Например, распространено такое требование - список цитируемой литературы должен состоять не менее чем из 45 источников, из которых не менее 25 – из иностранных журналов за последние 5 лет. О какой науке можно говорить в такой публикации? О передовой? Но тогда надо ссылаться на свои собственные работы, а это тоже запрещено.

А как определить вклад науки в создание нормативных документов, включая законодательные акты? В них авторы документов исчезают. Создателем документа становится Регулятор, Правительство или Государственная дума.

А это тоже научный результат, причем очень важный, ибо сразу переносится в практику. Один из авторов этой статьи имеет огромный многолетний положительный опыт по созданию многих нормативных документов и уверен, что если бы они были написаны учеными, то не содержали бы такого количества ошибок, откровенного скудоумия и косноязычия, которое наблюдается, например, в сфере нормативно-правовых актов по охране труда. Но в его «официальный» рейтинг и рейтинг его вуза все это не входит, ибо не интересует истинных «бенефициаров» регулирования научной деятельности.

Или взять экспертное заключение по сложной проблеме? Оно требует знаний, иногда очень и очень широких, оно требует «острого ума», способного разобраться в запутанном вопросе. Это, что, не наука? Такие заключения также никем и никак не учитываются. Об этом знают, иногда говорят, но практически не пишут статьи. Ничего и не меняется.

Приведем для примера типичную форму сбора информации образца 2022 года для определения индивидуального рейтинга профессорско-преподавательского состава одного из вузов. Естественно, что она опирается на показатели, собираемые с вузов для общероссийского рейтинга.

Каждый преподаватель оценивается по следующим показателям:

1. Индекс Хирша по базам данных Scopus и WoS.

2. Число подготовленных за год кандидатов и докторов наук.

3. Членство в диссертационных советах.

4. Участие в редакционных коллегиях.

5. Работа в коллегиальных органах.

Каждая из позиций, несомненно, является показателем научной деятельности ученого, но только не преподавателя !

Здесь нет ни числа читаемых курсов, ни их сложности или уникальности (последняя истреблена ФГОСами), ни учебников, - здесь нет ничего, что в целом характеризует образовательный процесс и/или педагогическое мастерство ученого-преподавателя. Здесь нет «научности» его трудов и «интересности» его лекций, есть только административные обязанности организационного «участия». Но именно это и понятно чиновникам, именно это им нужно – сидение на «заднем месте», а не работа «головой».

Более того, эти вышеприведенные показатели могут характеризовать только выдающихся ученых, но никак не типичного «учебного доцента». Он фактически не имеет права готовить ученых, его не берут в диссертационные советы, редакционные коллегии, не приглашают свадебными генералами в бесчисленного рода «коллегиальные» органы. Для доцентов просто не придумывают «рейтинг» - они никому не нужны, хотя без их ежедневного труда наше образование в высшей школе просто рухнет.

Поражает и стремление вести учет данных только за последний год – может быть, мы еще за последний семестр будем учитывать?

Серьезная наука требует серьезного отношения, длительной работы. А вот «быстрое» приписывание себе чужих результатов можно и за год осуществить…

Повторим, учет научных результатов нужно вести: суммарно – за всю жизнь ученого или исследователя, за 20 лет существования организации, за последние 10 и 5 лет работы. Один год – достаточно длительный срок для жизни, но - мгновение для серьезного научного творчества и/или педагогической деятельности.

Подчеркнем, что оценить работу отдельного ученого можно только по совокупности всей его активности – участия в конференциях, публикациях разного уровня (статья о значимом, статья о частном, статья ни о чем, обзор, сообщение, письмо в редакцию… размещение на сайтах материалов, их востребованность, и т.п.). Именно по совокупности всего этого, по временным характеристикам – как часто это делается, по цельности и направленности творчества, по другим параметрам (помимо публикаций) можно оценить «научное творчество» личности…

А общественное признание творчества человека, его известность, награды… и т.п.? Да, конечно, будут искажения, но в целом, если человек заслуженный работник чего-то, то это весомое признание…

Но если это будут оценивать программы «искусственного интеллекта» или все те же чиновники от науки, но результата не будет. Будет как в японской пословице: Ветер дует, а горы не сдвигаются!

Убеждены, и не только мы, что реальная значимость и востребованность ученого и преподавателя состоят не только из его научных публикаций, а из всей совокупности плодов его труда, его деятельности на ниве образования, просвещения, науки.

Формализм во славу формализма

 

Внешнему наблюдателю может показаться, что формализм не так уж страшен. Но он мощное оружие в «умелых ручках», подминающих любую национальную науку под интересы мирового господства США, позволяющее собирать, не утруждаясь, огромную информацию, над сбором которой ранее трудились тысячи сотрудников Лэнгли, а теперь сами обезумевшие в стремлении опубликоваться в рейтинговых журналах авторы.

Достаточно ввести такие, например, критерии, как наличие не менее 15, 35, 45 ссылок, из которых должно быть не менее 10, 15, 30 ссылок на иностранные работы, причем опубликованные за последние 5 лет, как вы поставите «заслон» на все действительно новое и оригинальное, что родилось в вашей стране, исказите «чистоту» и «святость» поиска истины наполнением статьи всяким правдоподобно звучащим «хламом» иностранных авторов, но зато выполните все инструкции по «подъему» никому не нужных в реальности «импакт-факторов» и «индексов Хирша».

Еще одним проявлением формализма становятся «критерии научности». Общественные науки должны научиться говорить на птичьем языке, заменяя управление менеджментом, случай – кейсом, местонахождение – локацией, технические науки обязательно должны иметь формулы, графики, диаграммы, таблицы и рисунки в статье, медицинские науки – заниматься практически только апробацией иностранных лекарств на российских «подопытных кроликах» методами якобы «доказательной медицины». Этот формализм начинает душить мысль.

Более того, косноязычие и иноязычие скудоумных стало всемерно поощряться, ибо, чем непонятнее написана статья, тем более ее начинают превозносить как, якобы, научную, а статью, написанную ясным и четким русским языком, начинают третировать, как, якобы, не отвечающую «академическому стилю» «высокой науки».

Вот почему разрушение чрезмерного бессодержательного формализма могло бы пойти только на пользу российским науке, образованию и медицине.

Плагиат и как с ним бороться

Проблема плагиата существовала давно. Хорошо известна научная хохма о том, что, если переписана одна диссертация – плагиат, две – компиляция, три – диссертация. В этой хохме есть доля истины, причем всем было известно, что множественная компиляция порождала новый труд обзорного характера, вполне пригодный в ряде наук, особенно использующих только вербальное описание, для претензий на защиту диссертации.

Сегодня прямой плагиат и компиляция сильно облегчены возможностью мгновенного и нетрудозатратного копирования текстов из Интернета, при котором, меняя порядок слов до безобразия, вставляя глупости, калеча русский язык, легко добиться абсолютного нераспознания текста, как плагиата.

Развился и другой подход, когда формально текст иной, но вот содержания в нем нет – он состоит из невнятных кусков, которые никакой мыслью не облагорожены. Формально здесь нет плагиата, но здесь нет и науки! Как быть?

Напомним, что антиплагиатом называют особую проверку текста с помощью специальной компьютерной программы, которая ищет прямые заимствования из любых текстов, выложенных в интернете.

Данная система проверки была рекомендована российским вузам еще в 2007 году. Лет 10-15 назад обойти такую проверку было чрезвычайно просто – достаточно было поменять русские буквы, похожие на латинские, на их аналоги латинского алфавита и текст формально становился уникальным. Сейчас это не пройдет.

Но «плагиаторы» всё время придумывают все более совершенные способы для «обмана» программы по проверке плагиата.

Ситуация усугубляется тем, что в своем «безумии» многие чиновники начинают требовать, чтобы автор не ссылался на себя, чтобы его, например, автореферат не содержал слов и фраз из его же последней статьи. Мы хорошо знаем, что сделать это без существенного понижения качества текста невозможно. Ты уже придумал исключительно точную, емкую и ясную формулировку, а теперь в угоду «антиплагиату» должен от нее отказаться и придумать иную, пусть много хуже, но «оригинальную». Воистину был прав русский народ, когда говорил: «Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет!».

Но и полностью самостоятельно написанная работа может не пройти проверку на плагиат по формальным признакам.

Дело в том, что нормативные акты, ГОСТы и иные документы общего характера, а также распространенные словесные и всеми узнаваемые «клише», определения терминов, цитаты классиков не воспринимаются программами распознания плагиата как уникальный текст. Да, естественно, все элементы такого текста не уникальны, но описанная ими мысль или нужна в логике оригинальных рассуждений, или уникальна. Нормальная речь и нормальный текст реального дискурса всегда использует «клише», известные словосочетания известных слов. Они помогают быстрому пониманию смысла. Даже известная всем матерная речь потому имеет широкое распространение, что несет в себе несколько примитивных клише, мгновенно доступных пониманию. Но это же прямой плагиат!

Однако речь и письмо созданы для коммуникации, а не для порождения «уникальных» текстов. Поэтому при нормальном изложении любого актуального вопроса, так или иначе, приходится пользоваться той или иной общеизвестной, а потому «плагиатогенной» информацией.

Все это говорит о том, что пора покончить с абсолютизацией проверки научных работ на плагиат. Она должна быть разумна. Проще пресекать деятельность тех, кто открыто пишет в сетях: напишем реферат, дипломную работу, магистерскую работу, кандидатскую или докторскую диссертацию, статью в Scopus, ВАК. Быстро поможем обойти программы антиплагиата. Главное – сделаем всё, что вам нужно за ваши деньги. Этот «бизнес» нужно пресекать на корню.

Нужно перестать гнаться за количеством публикаций, закрыть все мусорные журналы – ведь всем всё обо всех известно, расширить публикационные возможности в рецензируемых журналах и т.п.

Понятно, что сегодня благодаря всеобщей доступности любой информации стало легко и безнаказанно заимствовать чужие работы, выдавать их за свои и получать при этом определенный профит.

Думать же самим, анализировать, описывать результаты собственной деятельности становится скучным, трудным и нежелательным. А креативные способности утрачены на ЕГЭ и клипах смартфона. Сегодня очень многим прививается мысль, что думать – наискучнейшее и абсолютно не интересное занятие. Все должны хотеть только смотреть, веселиться, потреблять…

Зачем же умных и добросовестных, тех кто, несмотря на «мейнстрим», продолжает думать, тех, кому есть что сказать, тех, кто, преодолевая трудности, пишет, насильственно заставлять делать написанный ими текст абсолютно уникальным, даже ценой его оболванивания. Зачем? Ведь жулики все равно найдут лазейки.

Уверены, что настоящего будущего у проверки на плагиат нет, ибо данная процедура утратила свою эффективность и истинное предназначение.

Сегодня все больше людей тратит свои силы не на написание научной работы, а на то, чтобы «обойти» проверку на плагиат, обмануть «программу», и тем самым привыкают к мошенничеству. Интернет буквально забит советами о том, как обойти проверку на плагиат, поднять «оригинальность» текста.

Самое простое доя «поднимания» оригинальности - использование синонимов. Для этого созданы даже специальные программы, которые меняют в тексте все слова на синонимы, и пользователю приходится проверять лишь сохранение смысла. Скудоумные и косноязычные не пройдут такой тест, а умным эта дополнительная работа зачем? Она на содержание научных результатов не влияет.

Другой распространенный совет - использование многократного перевода на другие языки и обратно. Известно, что один из первоначальных машинных переводов фразы: «Тело немощно, а дух еще бодр!» привел к фразе: «Мясо сгнило, но спирт сохранился»! Машинные переводы туда-обратно делают текст нечитаемым, но зато уникальным. Остается его только сунуть преподавателю или в редакцию на проверку – «на тебе Боже, что мне негоже»! И это называется борьба за оригинальный текст.

О каких тогда научных результатах приходится говорить? Верно подметил русский народ: «Если Бог хочет наказать, он лишает разума»!

Как написать научную статью

Проблема написания огромного количества статей безумием различных требований как нож к горлу приставлена ко многим и многим без вины виноватым людям – им обязательно нужно написать за какой-то период времени какое-то количество (устанавливаемое сверху чиновниками от науки, образования) статей и опубликовать их.

Эти реально работающие, и неплохо, специалисты не умеют писать красивые и под международные базы данных заточенные статьи, ибо им кажется, что писать не о чем ! Что я нового скажу, лучше я сделаю что-то. Но «нож у горла» требует написания статей. «Хоть яловая, а телись»!!!

Да, жизнь такова, что подавляющее большинство людей привыкли делать дело и ничего не писать. Многие умеют интересно рассказывать, а некоторые даже - преподавать…

Но способных писать немного, а еще совсем мало тех, кто пишет… И требовать от всех написания статей, да еще и по хитроумных правилам, это прямое отвлечение людей от их главного дела – например, преподавания, лечения, конструирования…

Но уйдем от глобальных проблем и обратимся к конкретному вопросу, что и как должны писать преподаватели и зачем? А именно они хотят научиться быстро и легко писать, раз уж жизнь заставляет.

Обучение это искусство общения, общения, как правило, устного. Только оно может дополнить прочитанное, прорешанное и т.п. Поэтому большинство преподавателей могут изложить известное и много раз озвученное. А вот красиво «наговорить» или «прочитать» оригинальную научную лекцию уже сложнее.

Подчеркнем, искусство преподавания – самое сложное. Оно должно быть почетно, престижно и очень хорошо оплачиваться. К сожалению, такие условия еще не созданы для преподавателей. Авторы этой статьи работают в вузе с незапамятных времен и все это хорошо знают. Но когда-то за это хорошо платили и всех подряд к преподаванию не допускали, хотя и тогда были свои горе-преподаватели.

Но сколько было и есть прекрасных преподавателей, которые хорошо и доступно преподавали и преподают известное и не пишут о новом и неизвестном. Они учителя ! А не ученые ! Эти две профессии могут совпадать, а могут и не совпадать. Можно (что и делается) учить законам Ньютона или максимам Парацельса, но не быть ни новым Ньютоном, ни новым Парацельсом. Постижение нового и освоение постигнутого – разные процессы!

И все было бы хорошо, как было на протяжении столетий, но современность и тотальная ее коммерциализация сильно все меняет.

Самое страшное в нашем технологическом мире – отсутствие знаний и умений, которое не позволяет конкурировать в глобальном бизнесе и геополитическом противостоянии. Естественно, что для корпорации или государства, претендующего на мировое господство, все образованные люди всего мира должны быть сосредоточены в одних руках. Их коллективное знание и умение должно становиться используемым в частных интересах, должна произойти «капитализация» человеческого потенциала.

А если поставлена цель, которую уже только слепой не видит: Россия должна быть уничтожена, как многие другие страны, то самая прямая дорога к этому – ликвидация нормальной науки, здравоохранения, образования, которую лучше всего начать с преподавателей и системы образования.

Ликвидация грамотных сама собой приведет к деградации науки и медицины, к выпуску промышленностью небезопасной, а то и мгновенно ломающейся продукции ….

Но вот когда недостойно низкие зарплаты, наконец, почти отвратили талантливую грамотную молодежь от преподавания, оставшихся преподавать решено было не поощрять за преподавание снижением нагрузки, а дополнительно загрузить написанием «научных» статей!

Когда, например, в Пермском крае было решено поддержать преподающих студентам профессоров, то мгновенно, еще на стадии формирования эта поддержка превратилась в своеобразную «анти-поддержку».

Ни учебники, ни методические пособия, ни рейтинг среди студентов – в зачет для получения «губернаторской стипендии» не принимаются, принимаются только избранные наукообразные и научные публикации в журналах ВАК, Scopus, других зарубежных изданиях якобы высокого уровня науки, установленного нашими «заклятыми друзьями», наличие специальных монографий, обязательных защит у обязательных аспирантов…

Т.е. принимается и поддерживается всё , что не участвует в учебном процессе, а находится вне его!!! Строго вне учебного процесса!!!

В условиях, когда деньги на науку идут только в бывшие академические институты, и только тем, кто публикуется в журналах Scopus, Web of Science, других зарубежных баз данных, многие преподаватели не только не имеют достаточных средств и внутренних стимулов заниматься наукой, но и, зачастую, не имеют физической возможности ею заняться. Они работают на 1,5-2,5 ставки из-за ее малости с утра до вечера, а еще «бегают кормиться» в частные филиалы частных московских вузов, имитирующих обучение, стыдливо прикрывающих свой реальный и циничный антироссийский бизнес – продажу дипломов о высшем образовании. Недаром слово «профессиональное» убрано из наименования известного ранее «высшего профессионального образования». Теперь оно уже просто «высшее» в отличие от «среднего», но никак не профессиональное, ибо готовит не профессионалов, а недоучившихся бакалавров.

Вершиной этого «великого писательского похода» в одно время стали разные явные и неявные требования к учителям, или, например, к экспертам промышленной безопасности, обязательно иметь публикации. То-то можно было заработать на этом! Тогда впервые стали нужны, и то не в массовом порядке, и те, кто умеют писать эти статьи, и те, кто сможет их опубликовать. Начался всероссийский «чёс» и возникли десятки новых журналов, получивших даже свое точное название «мусорных». Но они не только возникли, они стали процветать, ибо стали публиковать не только то, что пишут люди, но и то, что аффилированные с журналом авторы сами пишут для заказчиков. Главное получить деньги, желательно - большие! Это основной закон рыночной экономики! Деньги утром – статьи вечером!

Но вернемся к тому, как научиться писать статьи самому. Это одновременно и не очень сложно, и крайне затруднительно.

Общеизвестно, что человечество в ходе эволюции выработало речь и письмо, как средства более или менее адекватного общения.

Однако природная способность ясно мыслить, четко говорить (формулировать мысли) и доступно писать свойственна не всем и никогда не будет свойственна всем, также как способности петь, рисовать, слышать музыку, танцевать под музыку, легко и хорошо учить иностранные языки даны, увы, не каждому… Один поет, другой пляшет, третий пишет, а кто-то рассказывает прочитанное.

Быть замечательным учителем не значит быть ученым. Мы знаем множество «научных работников», чья мысль прекрасно работает и многое открывает, а изложить ее внятно они не могут. Каждому свое!

Писать статью, или монографию, или учебник, или отчет… – всё это гораздо больше, глубже, сложнее, чем просто копировать или даже набирать текст на клавиатуре компьютера.

Писать - значит думать, читать, понимать прочитанное, размышлять о прочитанном, развивать «захватившие» ум идеи, устанавливать связи, различать понятия и термины, подбирать слова для выражения своих мыслей, структурировать свой текст, логически организовывать, исправлять, дополнять и убирать (самое тяжелое – так жалко расставаться с хорошо написанным, казалось из души, текстом), многократно переписывать текст. «Вылизывать» – как говорили родители одного из авторов.

И всё это не отдельные разные действия, а взаимосвязанные элементы решения одной важной задачи – написание текста работы, который позволит передать другим людям ваши научные знания, ваши мысли, полученные вами результаты. Это сложно, это требует умений и навыков, это требует знаний, это все приобретается с практикой на основе врожденных способностей.

Что необходимо знать всем людям применительно к себе, к своим детям, к другим людям о написании статей?

Всех нужно учить писать сочинения! Пусть маленькие на полстраницы, такие сочинения учат сформулировать мысль (без стикеров), и записать ее.

Еще нужно много читать. Прочитанное позволяет сформировать в мозгу различные лексические «клише». В дальнейшем они помогут писать. Очень полезно читать несколько статей на интересующую тему, чтобы понять, что и как другие люди пишут.

Способные писать будут и дальше писать, а не способных – нужно оставить в покое, не мешать им жить своей по-своему интересной жизнью. Писа́ть - не пи́сать, от этого не умирают. Есть много других сфер и деятельности и творчества….

Всех, кто хочет и дальше писать, нужно учить форматам и структурам написанного и методам ускорения написания, приемам, так сказать ремесла…

Кстати, сейчас в Интернете, удовлетворяя возникшую потребность, появились примеры различных клише, словосочетаний, целых предложений, типичных для научных статей. Казалось бы – бери и вставляй. Не бойтесь медленно работать, бойтесь остановиться, - гласит древняя китайская мудрость. И мы с ней согласны, ибо «дорогу осилит идущий». Только в процессе написания можно научиться писать. Иного не дано. И практически никто практически никогда не пишет «набело», все пишут «черновик», который многократно переписывают. Вот и настоящая статья – это некий N-цатый вариант одной и той же статьи, текст которой все время изменяется, дополняется и редактируется.

И всем нужно объяснять, что хорошая статья – это плод долгой работы, волнение Души, битва Разума с Тьмой невежества, это твое дитя, которое рожает автор в муках и радости творчества.

Но всё это будет бесполезно, если человек не умеет думать! Вот этому и надо учить в первую очередь!

Заключение

Сколько же статей можно написать? Какие из них хороши, какие нет? Ведь все не могут быть «совершенными». Одни лучше, другие хуже. Одни написаны в приливе творческих способностей, другие наперекор полному отсутствию желания писать. Разные же бывают обстоятельства.

Приведем пример из нашей полувековой практики.

Первая статья первого автора этой статьи вышла в свет в 1972 году. Последняя (пока) статья вышла в свет уже в 2022 году. Написано за полвека примерно 1000 статей… Если 1000 разделить на 50, то получим 20 публикаций в год в среднем, из них примерно 10 – это тезисы докладов на конференциях. Это очень много. Поскольку идеи большинства этих статей внедрены в практику российских предприятий, то думается, что статьи написаны по делу.

И все же, не все статьи и книги равноценны. Кстати, книги лучше статей, особенно коротких, ибо в книгах любой вопрос можно рассмотреть в его практической реальности (в практическом измерении), в комплексности, присущей практике (жизни), другими словами – рассмотреть (описать) для дела, а не только для публикации.

Интересно отметить, что тезисы докладов тоже очень интересны. Они интереснее, чем статьи, особенно короткие, – в них бьется «гольная» мысль и они очень логичны, в них нет лишних слов, которые для гладкости изложения приходится писать в статьях. К сожалению, в последние годы тезисы докладов перестали ценить, они стали походить на статьи, а это неверно.

Но как оценить весь этот массив публикаций? Кажется – по количеству публикаций. Но это формальный подход, который ничего не говорит о содержании статей.

Приведем пример. Когда-то очень давно, еще во времена заката Советского Союза, одному из авторов пришло приглашение поработать с иностранными специалистами в одной команде (ранее закрытые идеи и наработки советских ученых очень привлекали внимание иностранных «конкурентов» и спецслужб…). Чтобы оценить научный потенциал приглашаемого, и не только по публикациям, известным организаторам этого приглашения, его попросили: «Назовите 10 своих лучших работ!».

Обратите внимание: 10 своих лучших работ за всю жизнь и в определенной области науки! Это прекрасный показатель. Именно 10 лучших статей за всю жизнь характеризуют тебя, как автора !!! Как ученого !!! Как Учителя ! Они же характеризуют все то новое, что ты достиг.

Альберт Эйнштейн написал множество статей, но его первые три статьи перевернули весь мир физики!

Десять лучших статей, которыми можно гордиться – вот к чему нужно стремиться…. Ибо они внесли свою лепту в историю науки, способствовали развитию человечества…. Все остальное суета сует и всяческая научная и околонаучная суета...

И подводя итоги наших рассуждений, нужно сказать, что только комплексное ранжирование всех достижений ученого и педагога в целом (а такие методы известны) может более или менее объективно оценивать научную значимость его научного творчества.

Пора корректировать бездушный формализм наукометрии для отечественных исследований. Все ведь все равно знают, кто есть кто, и что кто чего стоит в реальности… Действительно это так, ибо мы часто ищем работы просто по фамилиям, не зная ни рейтинги, ни индексы, ни прочую так любимую многими формалистику авторов… Но мы знаем качество работ этих авторов.

И хватит везде и всюду применять зарубежные базы данных. Для обретения независимости нам, безусловно, давно уже пора создать свой весомый и авторитетный российский индекс цитирования всего, что написано и опубликовано в различных формах в России.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Федеральный закон от 23.08.1996 N 127-ФЗ (ред. от 02.07.2021) "О науке и государственной научно-технической политике" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2021)

2. Прайс Д. Малая наука. Большая наука // Наука о науке. Сборник статей. / Голдсмит М., Маккей А. (Ред.). Пер. с англ. М. Прогресс, 1966. 424 с.

3. Налимов В.В., Мульченко З.М. Наукометрия: изучение науки как информационного процесса: монография. – М.: Наука, 1969. – 192 с.

4. Методические рекомендации по подготовке и оформлению научных статей в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных / Ассоциация научных редакторов и издателей; под общ. ред. О.В. Кирилловой. М, 2017. 144 c.

5. Постановление Правительства РФ от 19 марта 2022 г. № 414 "О некоторых вопросах применения правовых актов правительства российской федерации, устанавливающих требования, целевые значения показателей по публикационной активности".

6. Николаев А. Некоторые проблемы измерения продукции научных исследований // Мировая экономика и международные отношения, 1975, № 9. – С. 66-76.

7. Руководство по наукометрии: индикаторы развития науки и технологии: [монография] / М. А. Акоев, В. А. Маркусова, О. В. Москалева, В. В. Писляков ; [под. ред. М. А. Акоева]. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2014. – 250 с.

8. Кулагин А.С. Оценка и самооценка научной организации (теория и практика). М.: ИПРАН РАН, 2018. – 200 с.

9. Кулагин А. С. Что такое научный результат: как его регистрировать и оценивать? // Инновации, 2018, № 12 (242). – С. 15-20.

10. Кузнецов Б. Г. Эйнштейн. Жизнь. Смерть. Бессмертие. - 5-е изд., перераб. и доп. - М., 1980. - 680 с.