Внезапная смерть на работе: история вопроса и особенности правового регулирования
Лилия Казымовна Каримова, главный научный сотрудник, д-р мед. наук, профессор, ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», e-mail: iao_karimova@rambler.ru
Вадим Олегович Рузаков, помощник директора, врач по гигиене труда, ФБУН «Екатеринбургский медицинский научный центр профилактики и охраны здоровья рабочих промпредприятий», e-mail: ruzakov@ymrc.ru
Надежда Алексеевна Мулдашева, научный сотрудник, ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», e-mail: muldasheva51@gmail.com
Инна Валерьевна Шаповал, научный сотрудник, ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», e-mail: shapoval-inna@mail.ru
Наталья Александровна Бейгул, канд. хим. наук, доцент, старший научный сотрудник, ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», e-mail: omt_ufnii@mail.ru
Эльвира Филаретовна Кабирова, заведующий отделением профессиональной аллергологии и иммунореабилитации клиники, младший научный сотрудник отдела медицины труда, ФБУН «Уфимский научно-исследовательский институт медицины труда и экологии человека», e-mail: idehlvira@yandex.ru
Искандер Ильдарович Зайдуллин, врач-стоматолог, младший научный сотрудник, ФБУН «Уфимский научно-исследовательский институт медицины труда и экологии человека», e-mail: iskanderdent@yahoo.com
Аннотация. В статье рассмотрены данные зарубежной и отечественной литературы, касающиеся случаев внезапной смерти на рабочем месте от общих заболеваний.
Ключевые слова: внезапная смерть; «кароси»; стресс на рабочем месте; рабочее место; работники; напряженность труда
Sudden Death at Work: background and features of legal regulation
L. K. Karimova, Chief Researcher of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: iao_karimova@rambler.ru
V. O. Ruzakov, Assistant to the Director, Occupational Health Doctor, Yekaterinburg Medical Research Center for Prevention and Health Protection of Workers of Industrial Enterprises, e-mail: ruzakov@ymrc.ru
N. A. Muldasheva, Researcher of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: muldasheva51@gmail.com
I. V. Shapoval, Researcher of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: shapoval-inna@mail.ru
N. A. Beigul, Candidate of Сhemical Science, Senior Researcher of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: omt_ufnii@mail.ru
E. F. Kabirova, Head of the Department of Professional Allergology and Immunorehabilitation of the Clinic, Junior Research Fellow of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: idehlvira@yandex.ru
I. I. Zaydullin, dentist, junior researcher, of the Department of Occupational Medicine of the Ufa Research Institute of Occupational Medicine and Human Ecology, e-mail: iskanderdent@yahoo.com
Annotation. The article examines the data of foreign and domestic literature concerning cases of sudden death in the workplace from common diseases.
Keywords: sudden death; «karosi»; workplace stress; workplace; workers; labor intensity
Внезапная смерть на рабочем месте остается актуальной проблемой, поскольку она приводит к значительным экономическим потерям и утрате трудовых ресурсов. Согласно оценкам Международной организации труда (далее – МОТ) ежегодно в мире погибает около миллиона работников, причем лишь 19% из них умирают от производственных травм, остальные 81% – по различным причинам, включая проблемы со здоровьем, в том числе от воздействия неблагоприятных производственных факторов, наступления внезапной смерти [1].
При этом, по данным исследований, проведенных Всемирной организацией здравоохранения (далее – ВОЗ) и МОТ в 2021 году, наибольшее количество заболеваний, связанных с трудовой деятельностью, вызывает сверхурочная работа [1; 2]. По предварительным оценкам, в ближайшие десятилетия риск внезапной смерти на рабочем месте от общих заболеваний возрастет вследствие увеличения продолжительности рабочего времени и напряженности труда [2]. Наиболее частой причиной внезапной смерти являются осложнения заболеваний сердечно-сосудистой системы (далее – ССС) [1; 2].
Официальные данные о несчастных случаях на работе, не связанных с производственной деятельностью и приведших к смерти, в России доступны только за 2017 год, когда было зарегистрировано 2600 случаев внезапной смерти [3; 4].
В зарубежной и отечественной научной литературе имеются отдельные работы о случаях внезапной смерти на рабочем месте [5; 6]. Японские исследователи были первыми, кто установил связь между внезапной смертью на работе и физическим, психоэмоциональным перенапряжением из-за увеличения продолжительности рабочего времени, и ввели термин «кароси» [5].
Первый случай внезапной смерти от переутомления был зафиксирован в Японии в 1969 году среди молодых сотрудников крупной газетной компании. Было установлено, что в течение года 24-летний Итиро Осимо, работая в компании, часто задерживался на работе допоздна и возвращался домой лишь к утру. Из-за хронического недосыпания и усталости его работоспособность ухудшилась, что привело к ошибкам при выполнении трудовых обязанностей, стрессу и в итоге самоубийству на фоне депрессии.
Судебное разбирательство было сложным, так как объем сверхурочной работы не фиксировался. Однако, благодаря записям пожарного, дежурившего в проходной ночью, было установлено, что рабочая неделя Итиро Осимо иногда превышала 80 часов. После смерти молодого человека по решению Верховного суда компания была вынуждена выплатить компенсацию его родителям. Министерство труда Японии определило, что смерть работника будет квалифицироваться как «кароси», если он работал 24 часа или подряд 16 часов в течение 7 дней.
О первых 17 случаях «кароси», вызванных сердечно-сосудистыми приступами в результате чрезмерного утомления, сообщил в 1978 году заводской врач Уехата на 51-м ежегодном собрании Японской ассоциации промышленных гигиенистов. Свои исследования Уехата продолжил до 1990 года. За данный период он изучил 203 случая сердечно-сосудистых приступов среди японских работников, в результате которых 174 человека умерли. При детальном анализе факторов риска внезапной смерти было установлено, что большинство из них страдало гипертонической болезнью, сахарным диабетом или другими заболеваниями, способствующими атеросклерозу, и все они работали более 60 часов в неделю [6; 7].
Режим труда в Японии, характеризующийся большим количеством рабочих часов, обусловлен стремлением самих работников к увеличению дохода, а также корпоративной культурой, ориентированной на пожизненное трудоустройство и продвижение внутри одной компании. Японцы традиционно преданы интересам компании и готовы к переработкам, при этом труд для них имеет приоритет над семьей.
Сокращение времени отдыха также связано с дороговизной жилья в центре мегаполисов, из-за чего 60% работников проживает в спальных районах и вынуждено тратить на дорогу до работы и обратно от двух до трех часов ежедневно. Министерством труда Японии в 1982, 1987 и 1992 годах были проведены крупномасштабные исследования состояния здоровья работников, показавшие, что большинство из них испытывают усталость и стресс, связанные с переработками и значительными психоэмоциональными нагрузками [6].
Для борьбы с «кароси» правительство Японии приняло в 2014 году закон, направленный на предотвращение данной ситуации, однако он не устанавливал ограничения на количество часов переработки.
Один из самых громких случаев «кароси» произошел в 2015 году, когда 24-летняя Мацури Такахаси, работавшая в компании Dentsu восемь месяцев, покончила с собой, при этом чрезмерные переработки у нее достигли 10,5 часа. Этот случай побудил правительство Японии усилить контроль над ситуацией с переработками. Президент компании Dentsu Тадаши Исии подал в отставку, признав недопустимость сверхурочных работ, что спровоцировало пересмотр отношения к переработкам в стране.
Следующим резонансным известием стала смерть 31-летнего сотрудника компании по разработке программного обеспечения Юкинобу Сато в 2016 году. Согласно данным, Сато работал по 16 часов ежедневно, перерабатывая до 70 часов в месяц. Сложные отношения с начальством и не оплаченные сверхурочные часы привели, по мнению экспертов, к эмоциональному выгоранию, расстройству адаптационных механизмов и в итоге самоубийству.
В 2016 году в Японии был подготовлен отчет «Белая книга кароси», отражающий проблему смерти от переутомления. Только за 2017 год было зафиксировано 190 смертей «кароси», включая самоубийства. Наиболее частыми причинами смерти были заболевания ССС – инфаркты и инсульты. При этом 90% погибших работало со значительным превышением месячных норм рабочего времени (на 80 и более часов).
Данная ситуация побудила правительство Японии принять в 2018 году новый закон, обязывающий работодателей обеспечивать комфортные условия труда, контролировать сверхурочные часы и повышать зарплату за переработки.
С целью реализации указанного закона отдельные японские компании стремились изменить отношение сотрудников к переработкам. Так, компания TokyoTatemono внедрила программу Work-LifeBalance – автоматизированного отключения компьютеров после официального окончания рабочего дня. Другая компания, MicrosoftJapan, провела эксперимент по внедрению четырехдневной рабочей недели, в результате которого производительность труда увеличилась на 40% [7].
Несмотря на принимаемые меры, в японских средствах массовой информации ежегодно появляются сообщения о смерти работников от переутомления, в том числе высокопоставленных чиновников. Таким примером явилась смерть премьер-министра Японии Обути, который в течение 20 месяцев службы ежедневно работал по 12 часов и имел за этот период всего три выходных дня [8]. В Японии и на сегодняшний день среди работников сохраняется тенденция больше трудиться и получать за это высокое вознаграждение. Для оказания помощи членам семей погибших в Японии организован Национальный центр «Кароси».
В других странах Юго-Восточной Азии также существует проблема внезапной смерти от чрезмерных рабочих нагрузок, которая именуется «квароса». Рабочий график в этих странах такой же напряженный, как в Японии, и составляет от 52 до 68 часов в неделю [9–12]. В Китае тоже существует проблема смерти от утомления и называется «голаосы».
В период пандемии, вызванной вирусом Covid-19 и переходом на удаленную работу большинства работников во многих странах мира, трудовые нагрузки увеличились. Согласно данным Управления национальной статистики Великобритании, те, кто перешел на дистанционный формат, стали работать на 3,6 часа больше по сравнению с обычным режимом [13].
Исследования с целью определения связи между внезапной смертью и сверхурочными работами были проведены в странах Европы, Азии и США. Масштаб проблемы внезапной смерти отражает ежегодное количество случаев внезапной смерти, достигающее 350 тысяч человек [8–11]. Ученые разных стран подтверждают, что профессиональная деятельность во многом влияет на риск внезапной сердечной смерти [14]. Особенно подвержены такому риску военнослужащие, пожарные, а также руководители и менеджеры высшего звена [15–19].
В России основное внимание уделялось исследованиям внезапной смерти среди работников «опасных» профессий, таких как водитель, железнодорожный рабочий различных профессиональных групп, авиапилот, моряк, горнорабочий [20; 21]. По данным Росуглепрофа, за 2000–2013 годы в шахтах зафиксировано около двух тысяч случаев смерти от общих заболеваний, что значительно превышает число погибших при взрывах метана [22; 23]. Установлено, что основной причиной смерти являлся инфаркт миокарда. Одним из значимых производственных факторов, по мнению отдельных авторов, у горнорабочих является хронический стресс, вызванный психологическим ожиданием возможной аварии [24–26].
Согласно исследованиям Черкесова В.В. и Фуфаевой И.Г. в последние годы в связи с увеличением объема добычи в угольной промышленности отмечается раннее развитие и быстрое прогрессирование сердечно-сосудистых заболеваний, которые могут привести к внезапной сердечной смерти. Авторы предложили диагностические критерии для определения связи внезапной смерти от мозгового инсульта с профессионально-производственными факторами [25].
В некоторых работах сообщается о негативном влиянии значительных психоэмоциональных нагрузок на частоту случаев острых нарушений здоровья авиапилотов, что представляет реальную угрозу безопасности движения на воздушном транспорте [20].
Много работ посвящено изучению причин внезапной смерти среди работников локомотивных бригад [22; 27]. Так, Жидкова Е.А. с соавторами представили многолетнее ретроспективное исследование всех случаев внезапной смерти железнодорожников [27]. Установлено, что наибольшему риску подвержены машинисты (77%) и их помощники (22,3%). Следует отметить, что в действующей нормативной документации ОАО «РЖД» смертью на рабочем месте принято считать случаи ее наступления не только в рейсе, но и после его окончания. Основным критерием отнесения к случаю, связанному с работой, является последнее медицинское освидетельствование в течение предшествующих 24 часов.
Большой интерес представляет работа, выполненная Качновым В.А., в которой отражены вопросы внезапной сердечной смерти военнослужащих молодого и среднего возраста [28]. Автором проведен анализ частоты наступления внезапной смерти в зависимости от возраста, срока смерти и обстоятельств наступления летального исхода.
Представленные выше данные, как правило, содержали информацию о внезапной смерти работников конкретных производств и профессий с указанием факторов риска ее развития, чем и ограничивались. Сотрудники ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека» расширили рамки исследования, изучая случаи внезапной смерти на рабочем месте в отдельно взятом субъекте Российской Федерации – Республике Башкортостан [29–31]. Было установлено, что большинство случаев смерти на рабочем месте произошло в обрабатывающих производствах (22,9%), отраслях транспортировки и хранения (17,4%), а также в секторе энергетики и водоснабжения (10,3%).
Основной причиной внезапной смерти, согласно данным судмедэкспертизы, стали болезни системы кровообращения (97,1%), преимущественно у мужчин в возрасте 56–60 лет. Большая часть умерших (82,8%) – представители рабочих профессий, 13,7% – водители. Около 30% умерших работало во вредных условиях труда (класс 3.1–3.3), из них около 40% имело сочетание двух и более вредных производственных факторов.
В материалах расследования указано, что обстоятельствами, приведшими к летальному исходу, в 6% случаев были нарушения режима труда и отдыха, в 26% – нарушения порядка прохождения обязательных периодических медицинских осмотров. В ряде случаев работнику, имеющему допуск по состоянию здоровья к одному виду деятельности, поручали работу, требующую другого объема медицинского осмотра (7%). Анализ полученных данных не позволил в полной мере установить или опровергнуть наличие причинно-следственных связей между внезапной смертью на рабочем месте от общего заболевания и нарушениями требований охраны труда, воздействиями на работников в процессе трудовой деятельности вредных производственных факторов, которые могли повлиять на здоровье погибшего.
Вместе с тем, если причиной смерти работника на рабочем месте явилось общее заболевание, то это не всегда означает, что несчастный случай не будет связан с производством. В зависимости от конкретных обстоятельств комиссия по расследованию несчастного случая со смертельным исходом от общего заболевания на рабочем месте может квалифицировать этот случай как связанный с производством.
Так, Государственная инспекция труда в Республике Башкортостан признала связанными с производством случаи смерти от общего заболевания на рабочем месте в результате переработок, когда в одном случае переработка составила 900 часов, в другом – 800 часов за последний год, что явилось грубым нарушением трудового законодательства. В обоих случаях причиной смерти, по данным судебно-медицинских заключений, были болезни системы кровообращения. Также Государственной инспекцией труда в РБ был признан связанным с производством случай смерти работницы, допущенной до работы с заболеванием сердца без проведения медицинского осмотра.
Аналогичная практика сложилась и в Свердловской области, где Государственной инспекцией труда также признан связанным с производством несчастный случай с работником, умершим в результате общего заболевания, и в отношении которого работодателем были допущены грубые нарушения режима труда и отдыха (апелляционное определение Свердловского областного суда от 24.08.2021 по делу № 33а-12475/2021) [9].
Следовательно, при решении вопроса о признании несчастного случая со смертельным исходом, произошедшего с работником при исполнении им трудовых обязанностей, связанным или не связанным с производством, необходимо каждый раз принимать во внимание конкретные обстоятельства, при которых с работником произошел несчастный случай со смертельным исходом. В том числе находился ли пострадавший в момент несчастного случая при исполнении трудовых обязанностей, был ли он допущен работодателем к исполнению трудовых обязанностей, было ли выявлено у него какое-либо общее заболевание по результатам прохождения предварительного и периодического медицинских осмотров, подтвержденных заключением медицинской организации, проводившей медицинский осмотр, имелись ли факторы, способствующие развитию у работника заболевания.
Как правило, случаи смерти от общего заболевания комиссией по расследованию чаще квалифицировались как не связанные с производством, поскольку отсутствует нормативная база и порядок проведения экспертизы связи смерти от общего заболевания как обусловленного трудовыми отношениями.
Существенной проблемой в практической деятельности специалистов по охране труда, врачей, специалистов сферы социального страхования и органов исполнительной власти остаётся неурегулированность методологии расследования случаев смерти от общих заболеваний в рамках существующих процедур расследования несчастных случаев на производстве. Поскольку перечень состояний, подлежащих расследованию и оценке с позиций наступления страхового случая, жестко зарегламентирован на уровне нормативно-правовых актов, чаще всего расследование и установление мер компенсации в национальной практике осуществляется на уровне судебных разбирательств.
В силу сложности судебных процедур и достаточной противоречивости подходов и принятых решений судов первых инстанций на практике необходимо опираться на определения Верховного суда РФ. Так, за последние три года при рассмотрении дел, касавшихся установления взаимосвязи смертей от общих заболеваний с условиями труда (решения ВС РФ от 05.04.2021 № 57-КГ21-1-К1, от 20.06.2022 № 35-КГ22-2-К2), по результатам рассмотрения совокупности всех обстоятельств был сделан вывод о возможности принятия в качестве обоснования квалификации несчастного случая со смертельным исходом от общего заболевания как связанного с производством вследствие выявленных нарушений требований трудового законодательства, в частности, нарушения режимов труда и отдыха работника, непроведения или нарушения порядка организации предварительных и периодических медицинских осмотров, нарушения порядка допуска к определенному виду работ, необеспечения средствами индивидуальной защиты и пр.
Таким образом, судебная практика при квалификации случаев смерти на рабочем месте от общих заболеваний свидетельствует о том, что трудовое законодательство преимущественно оперирует формальными признаками. Данные, указанные в справке о смерти, чаще всего являются единственным основанием для того, чтобы признать несчастный случай не связанным с производством.
При проведении расследований не всегда учитываются конкретные обстоятельства, предшествующие внезапной смерти: некачественное проведение медицинских осмотров, в том числе предсменных и послесменных, без учета всех имеющихся вредных производственных факторов на рабочем месте, нарушение режима труда и отдыха, включая переработки, несвоевременное предоставление очередного отпуска.
При этом следует отметить, что практика обязательного доказательства каждого случая смерти на рабочем месте от общего заболевания в судебном порядке является порочной, поскольку опирается на необходимость активной позиции родственников пострадавшего и (или) контрольно-надзорных органов, что уже существенно ограничивает сам факт возможности подачи данных исков и начала разбирательств. Затраты на юридическое сопровождение, существенные сроки рассмотрения дел с учетом возможности оспаривания решений, отсутствие единой правоприменительной практики и другие факторы ставят пострадавшего и работодателя в неравные позиции и чаще всего лишают пострадавшую сторону возможности получения мер социальной защиты.
В целом заметим, что ключевым фактором, который позволил бы снять существенную часть имеющихся противоречий, является расширение в нормативных документах перечня состояний и диагнозов, которые могут быть расследованы как несчастные случаи на производстве.
Существенной проблемой остаётся недостаток полной и точной информации о причинах и факторах риска внезапной сердечной смерти среди работников различных производств, представителей разных профессий и в целом трудоспособного населения регионов России.
Все вышеизложенное подчеркивает необходимость проведения всесторонних исследований этой проблемы, что поможет в разработке профилактических мер минимизации риска внезапной смерти на рабочем месте.
Список источников:
1. По данным ВОЗ и МОТ, производственные факторы ежегодно уносят жизни двух миллионов человек. – URL: https://www.who.int/ru/news/item/16-09-2021-who-ilo-almost-2-million-people-die-from-work-related-causes-each-year (дата обращения 09.03.2023).
2. Тяжкое бремя плохих условий труда. – URL: https://www.ilo.org/moscow/areas-of-work/occupational-safety-and-health/WCMS_249276/lang--ru/index.htm (дата обращения 09.03.2023).
3. Результаты общероссийского мониторинга условий и охраны труда за 2018–2021 годы. Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации. – URL: http://eisot.rosmintrud.ru/monitoring-uslovij-i-okhrany-truda#myblok_name6 (дата обращения 09.03.2023).
4. Роструд выяснил, от чего россияне умирают на работе чаще всего. – URL: https://www.amic.ru/news/obschestvo/rostrud-vyyasnil-ot-chego-rossiyane-umirayut-na-rabote-chasche-vsego-415228 (дата обращения 09.03.2023).
5. Кароси – внезапная смерть на работе. – URL: https://www.liveinternet.ru/community/4751246/post263946476/ (дата обращения 09.03.2023).
6. «Кароши»: смерть от переутомления. – URL: http://base.safework.ru/iloenc?navigator&spack=100LogLength%3D0%26LogNumDoc%3D857400017%26listid%3D010000000100%26listpos%3D7%26lsz%3D8%26nd%3D857400017%26nh%3D1%26 (дата обращения 09.03.2023).
7. Пожизненный наем и сверхурочные часы: что такое «кароси» и почему в Японии умирают от переработок. – URL: https://www.forbes.ru/forbeslife/428149-pozhiznennyy-naem-i-sverhurochnye-chasy-chto-takoe-karosi-i-pochemu-v-yaponii (дата обращения 09.03.2023).
8. Умереть от Кароси, или большое японское заблуждение о непродуктивности лени. – URL: https://asiarussia.ru/articles/4557/ (дата обращения 09.03.2023).
9. HayashiR., IsoH., YamagishiK., YatsuyaH., SaitoI., KokuboY. etal. Working hours and risk of acute myocardial infarction and stroke among middle-aged japanese men. The Japan public health center-based prospective study cohort II. Circ J. 2019; 83 (5): 1072–9. DOI: https://doi.org/10.1253/circj.CJ-18-0842.
10. Kivimäki M., Jokela M., Nyberg S.T., Singh-Manoux A. Long working hours and risk of coronary heart disease and stroke: a systematic review and meta-analysis of published and unpublished data for 603,838 individuals. Lancet. 2015; 386 (10005): 1739–46. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(15)60295-1.
11. Lee W., Kang Y.J., Kim T., Choi J., Kang M.Y. The impact of working hours on cardiovascular diseases and moderating effects of sex and type of work: results from a longitudinal analysis of the korean working population. J Occup Environ Med. 2019; 61 (6): e247–e252. DOI: https://doi.org/10.1097/JOM.0000000000001588.
12. Priori S.G., Blomstrom-Lundqvist C., Mazzanti A. et al. 2015 ESC Guidelines for the management of patients with ventricular arrhythmias and the prevention of sudden cardiac death. Eur Heart J. 2015; 36 (41): 2793–867.
13. Во время карантина рабочий день стал длиннее. – URL: https://angliya.com/publication/vo-vremya-karantina-rabochiy-den-stal-dlinnee/ (дата обращения 09.03.2023).
14. Buring J.E., Evans D.A., Fiore M., Rosner B., Hennekens C.H. Occupation and risk of death from coronary heart disease. JAMA. 1987; 258 (6): 791–792.
15. Smallman D.P., Webber B.J., Mazuchowski E.L., Scher A.I., Jones S.O., Cantrell J.A. Sudden cardiac death associated with physical exertion in the US military, 2005–2010. Br J Sports Med. 2016; 50 (2): 118–123. DOI:10.1136/bjsports-2015-094900.
16. Yang J., Teehan D., Farioli A., Baur D.M., Smith D., Kales S.N. Sudden cardiac death among firefighters ≤ 45 years of age in the United States. Am J Cardiol. 2013; 112 (12): 1962–1967. DOI: 10.1016/j.amjcard.2013.08.029.
17. Calvert G.M., Merling J.W., Burnett C.A. Ischemic heart disease mortality and occupation among 16- to 60-year-old males. J Occup Environ Med. 1999;41(11):960–966. DOI:10.1097/00043764-199911000-00007.
18. Zhang L., Narayanan K., Suryadevara V. et al. Occupation and risk of sudden death in a United States community: a case-control analysis. BMJ Open. 2015;5(12): e009413. Published 2015 Dec 18. DOI: 10.1136/bmjopen-2015-009413.
19. Kim E.A., Park J., Kim K.H., Lee N., Kim D.S., Kang S.K. Outbreak of sudden cardiac deaths in a tire manufacturing facility: can it be caused by nanoparticles? SafHealthWork. 2012; 3 (1): 58–66. DOI: 10.5491/SHAW.2012.3.1.58.
20. Родионов О.Н. Состояние здоровья лиц летного состава гражданской авиации при работе в условиях повышенных летных нагрузок // Медицина труда и промышленная экология. – 2009. – № 5. – С. 1–5.
21. Бирюкбаева Г.Н., Богомолова М.А., Волынец Т.Н. и др. Материалы шестого Международного научно-практического конгресса Ассоциации авиационно-космической, морской, экстремальной и экологической медицины России / Под ред. В.Д. Власова. – Москва, 2008. – С. 198–199.
22. Горохова С.Г., Баркан В.С., Гутор Е.М., Лапкина Е.Е., Мурасеева Е.В., Сасонко М.Л. Оценка скрининга для выявления острых сердечно-сосудистых заболеваний во время предрейсовых осмотров работников локомотивных бригад // Медицина труда и промышленная экология. – 2017. – № 7. – С. 21–26.
23. Пфаф В. Ф. Профилактика внезапной смерти у лиц I категории работ // Железнодорожная медицина и профессиональная биоритмология. – 2015. – № 26. – С. 19–30.
24. Ковалева Н.Н. Частота и клинико-морфологические проявления внезапной смерти у работников горно-химического производства и населения, проживающего в зоне его техногенного влияния // Медицина катастроф.– 2004. № 3–4. – С. 33–36.
25. Черкесов В.В., Фуфаева И.Г. Из практики расследования случаев смерти от мозгового инсульта работников угледобывающих предприятий Донбасса // Вестник академии гражданской защиты. – 2017. – № 4 (12). – С. 19–23.
26. Головква Н.П., Хелковский-Сергеев Н.А. Стресс, сердечно-сосудистые заболевания и внезапная смерть в угольных шахтах // Медицина труда и промышленная экология. – 2015. – № 9. – 44–45.
27. Жидкова Е.А., Найговзина Н.Б., Калинин М.Р., Гутор Е.М., Гуревич К.Г. Результаты анализа причин внезапной смерти среди работников локомотивных бригад // Кардиология. – 2019. – № 59 (6). – С. 42–47.
28. Качнов В.А. Внезапная сердечная смерть у лиц молодого и среднего возраста: состояние проблемы и формирование комплексного подхода в ее профилактике: автореф. дис. д-ра мед. наук: 3.1.20. – Санкт-Петербург, 2022.
29. Каримова Л.К., Гимаева З.Ф., Астрелина Т.Н., Мулдашева Н.А., Бакиров А.Б., Ахмадуллина Г.Х. Внезапная смерть от болезней системы кровообращения работников предприятий Республики Башкортостан // Гигиена и санитария. – 2020. – № 99 (4). – С. 384–389.
30. Каримова Л.К., Бакиров А.Б., Гимаева З.Ф., Мулдашева Н.А., Шайхлисламова Э.Р., Абдрахманова Е.Р. Внезапная смерть на рабочем месте от общего заболевания. Меры профилактики // Медицина труда и экология человека. – 2020. – № 4. – С. 41–44.
31. Мулдашева Н.А., Астрелина Т.Н., Каримова Л.К., Шаповал И.В., Гимаева З.Ф., Фагамова А.З., Кабирова Э.Ф., Хафизова А.С. Внезапная смерть на рабочем месте вследствие общего заболевания на предприятиях и в организациях Республики Башкортостан // Медицина труда и промышленная экология. – 2022. № 62 (2). – С. 101–108. – URL: https://doi.org/10.31089/1026-9428-2022-62-2-101-108.