Статистика знает все? А. А. Михайлов (№1, 2011).

СТАТИСТИКА

ЗНАЕТ ВСЕ?

 

А. А. Михайлов, кандидат экономических наук, доцент Омского

государственного технического университета

 

В сообществе профессионалов, занятых охраной труда, главной и неизменной целью является поиск путей существенного улучшения положения в данной сфере, затрагивающей интересы десятков миллионов людей. Да, потеря здоровья, а тем более, человеческой жизни — это трагедия, которую необходимо предотвратить. Но насколько серьезна проблема охраны труда в масштабах экономики целой страны, если рассматривать ее в динамике и сравнении с другими причинами убыли населения вообще и трудовых ресурсов — в частности?

ОБЪЕКТИВНЫЙ ОТВЕТ НА ВОПРОС, поставленный в заголовке, мы можем искать в бесстрастных цифрах, то есть в статистике. Какие же логические выводы можно позволить себе при неравнодушном обращении к офи­циальной статистике производственного травматизма и профессиональной заболеваемости?

Данные, приведенные в табл. 1, по основным своим показателям рисуют картину весьма благоприятных и устойчивых тенденций. В период с 2000 по 2009 год ко­личество пострадавших от несчастных случаев на про­изводстве без смертельного исхода сократилось в 3,4 раза (с 151,4 до 44,1 тыс. человек), погибших — почти в 2,4 раза (с 4675 до 1967). Удельные показатели в расчете на 10 тысяч работающих сократились соответственно в 2,5 раза (с 51,0 до 20,2) и в 1,6 раза (с 1,49 до 0,90). Крайне незначительна и профессиональная заболевае­мость: в указанный период максимальное число впер­вые выявленных заболеваний составило 11224 в год, а минимальное — 7501. Удельный показатель на 10 тысяч работающих после достижения в 2001 году максималь­ного значения 2,22 в последующий период постоянно снижался, достигнув значения 1,47 в 2008 году и слегка повысившись до 1,70 в 2009-м.

Человеческая жизнь объявлена высшей ценностью; государством и обществом признается важность всех направлений деятельности по сбережению народа. Од­нако при принятии решений о распределении ресурсов на конкретные направления неминуемо проявление ра­ционального подхода, предполагающего поиск главных причин и формирование приоритетов. Как же с пози­ций такого подхода оценивается роль условий и охраны труда? Для ответа на этот вопрос взглянем на основные показатели смертности (табл. 2) и заболеваемости.

Среди основных причин смертности гибель людей в результате несчастных случаев на производстве зани­мает последнее место, к тому же, как принято говорить, с большим отрывом: 0,2% в общей смертности и 1,4% в смертности от внешних причин. По каждой из трех дру­гих внешних причин (ДТП, убийства, случайные отрав­ления алкоголем) погибших в семь раз больше, чем на производстве. Примерно в двенадцать раз «важнее» ох­раны труда выглядит проблема самоубийств, но еще более впечатляющие превышения — на порядки — де­монстрируют показатели смертности от новообразова­ний и болезней системы кровообращения. К сожале­нию, в официальной статистике отсутствуют показате­ли смертности от профессиональных заболеваний, и в какой-то мере можно судить о ситуации лишь по имею­щимся показателям заболеваемости. Так, в 2009 году было зарегистрировано 113 877 больных с диагнозом, установленным впервые в жизни; из них только у 8081 впервые установлено профзаболевание (отравление), что составляет 0,007% от общего числа больных.

Сложившаяся структура причин смертности насе­ления влияет на умонастроения государственной элиты и формирование политических приоритетов, что нахо­дит свое выражение в нормотворчестве, высказывани­ях политических лидеров, инспирируемых ими кампа­ниях в СМИ, поэтому сегодня у всех на слуху, напри­мер, проблемы массового употребления суррогатного алкоголя или гибели людей на дорогах. В то же время производственный травматизм не воспринимается как острая социальная проблема. Такая расстановка прио­ритетов обнаруживается и в практике государственно­го управления. В частности, в федеральном плане ста­тистических работ вы встретите раздел показателей, используемых для оценки эффективности работы орга­нов исполнительной власти субъектов Российской Фе­дерации. Примечательно, что среди них — а всего их более ста — не содержится показателей, характеризую­щих состояние условий труда, производственного трав­матизма и профессиональной заболеваемости [1].

Ключевая роль статистической информации в государственном управлении охраной труда определяет и высокие требования к ее качеству. Насколько валидны официально приведенные данные о производственном травматизме и профессиональной заболеваемости? В трудоохранном сообществе в последние годы сформировалось почти единодушное мнение о их низком качестве: об этом говорится на научных и практических форумах, в профессиональных изданиях и средствах массовой информации. Не случайно совершенствование системы государственного учета и отчетности производственного травматизма, профзаболеваемости и состояния условий труда было предусмотрено Генеральным соглашением между общероссийскими объединениями профсоюзов, объединениями работодателей и правительством РФ на 2008–2010 годы [2]. Однако почему-то эта договоренность не получила конкретного выражения в программе действий по улучшению условий и охраны труда [3], в связи с чем актуальны научный анализ обоснованности мнения о низком качестве упомянутых статистических данных и причин его формирования, и определение путей совершенствования статистики в сфере охраны труда.

Претензии специалистов охраны труда к статистике их профессиональной сферы выразились в дискуссии, развернувшейся в 2007 году на страницах журнала «Охрана труда и социальное страхование» [4]. Но, к сожалению, она не нашла отклика у специалистов статистики и в соответствующих профессиональных изданиях, например, журнале «Вопросы статистики», публикации по данной теме не появились.

Обоснование недоверия к обсуждаемым официальным статистическим данным сводится к четырем аргументам. Аргумент первый: противоречия в трендах различных взаимосвязанных показателях. Так, за период с 2000 по 2009 год наблюдается устойчивая тенденция роста удельного веса работников, занятых на рабочих местах с вредными и (или) опасными условиями труда (табл. 1). В то же время показатели, отражающие результат воздействия на работников неблагоприятных условий труда, демонстрируют не менее устойчивую тенденцию снижения, о чем говорилось выше.

Аргумент второй. Зарубежными и отечественными исследованиями был установлен факт относительной устойчивости соотношения между числом пострадавших в результате несчастных случаев с различными исходами. Например, в Германии (табл. 3) за 1999–2007 годы отношение числа пострадавших без смертельного исхода к числу погибших колебалось крайне незначительно; среднее значение составило 1206,5, стандартное отклонение от среднего равно 74,6 или 6,2%. А вот данные Росстата показывают существенное — в 1,4 раза — снижение данного показателя в России (с 32,4 до 22,4).

Аргумент третий. Существенное различие в данных о производственном травматизме со смертельным исходом, публикуемых Росстатом и Федеральной инспекцией труда (ныне Роструд). Так, в 2009 году, по данным Росстата, на производстве погибло 1967 человек, а по данным Роструда — 3124 (табл. 1). Разумеется, информация последнего более точна, поскольку этим органом проводится расследование несчастных случаев данной категории. Таким образом, ошибка в официальных отчетах Росстата составляет 1157 пострадавших, или 58%, при этом необходимо понимать, что и данные Роструда не вполне адекватно отражают реальную ситуацию, поскольку работодатели не всегда сообщают в инспекцию о происшедших несчастных случаях со смертельным исходом. В ходе инспекционного контроля — а им охватывается лишь незначительная часть общего числа хозяйствующих субъектов — государственные инспекторы труда ежегодно выявляют более двух тысяч сокрытых несчастных случаев, из которых около трехсот — со смертельным исходом [5].

Аргумент четвертый. Ряд российских показателей создают картину более благоприятных условий труда, чем в передовых экономически развитых странах, например, той же Германии, Франции или США. Сравнение данных табл. 1 и 3 приводит к выводу, что травматизм без смертельного исхода в этих странах в разы превышает соответствующий отечественный показатель. Так, число пострадавших в расчете на 10 тысяч работающих в 2007 году составило: в Германии — 276,4 (в 13 раз больше, чем в России), во Франции — 281,7 (13,2 раза), в США — 122,0 (5,7 раза). В это трудно поверить, имея в виду более высокий технологический уровень их экономик и особенности национального менталитета: законопослушание, дисциплина, организованность, забота о сохранении своей жизни и здоровья. Разумеется, необходимо еще учитывать различия в методологии квалификации и учета несчастных случаев на производстве в сравниваемых странах, однако они не так существенны, чтобы только за их счет получались столь впечатляющие различия приведенных показателей.

Недоверие к данным отечественной статистики публично высказывают официальные лица, пытаясь при этом определить более точные значения некоторых показателей. Например, В. Преображенский, занимавший должность заместителя руководителя профильного департамента Минздравсоцразвития РФ, принимая в расчет занятых в неформальном секторе нашей экономики, а также нелегальных трудовых мигрантов, оценивал общее число погибших на производстве в 9 тыс. человек в год [6]. Заместитель министра А. Сафонов, осно­вываясь на методике МОТ (а согласно ей смертность от профзаболеваний в общей смертности населения со­ставляет около 20%), оценил ежегодное число умерших по причинам, так или иначе связанным с производст­венными факторами, в 180 тыс. человек [7].

В официальных изданиях Международной органи­зации труда также содержится утверждение о низком качестве соответствующих статистических данных по России и приводятся результаты специальных иссле­дований по данной проблеме. Так, в 2008 году Субреги­ональное бюро МОТ выпустило для стран Восточной Европы и Центральной Азии доклад, содержащий оцен­ку производственного травматизма в России для пери­ода 2004–2007 годов: 6974 погибших и 5 322 065 пост­радавших в год [8]. В качестве источника этих данных указывается труд коллектива авторов из Финляндии, опубликованный в 2005 году [9], где излагается методи­ка оценки, состоящая в экстраполяции неточных наци­ональных статданных на полное число занятых и их по­следующей корректировке в пропорции к значениям соответствующих показателей страны-эталона с близ­ким уровнем социально-экономического развития, по которой имеются более достоверные статданные. По принятой методике были выполнены оценки производ­ственного травматизма для 175 стран, в том числе для России приведены цифры, указанные выше. Однако во введении данной работы указывается, что она выполня­лась в течение 2001–2002 годов с использованием дан­ных за 1998 год. Таким образом, авторы доклада бюро МОТ некорректно распространяют значения оценок для 1998 года на период 2004–2007 годов. Правильным было бы выполнение оценки по методике, указанной именно для данного периода. Тем не менее в контексте обсуждаемой темы важно то, что оценка, проведенная независимыми зарубежными экспертами, дает значе­ния показателей производственного травматизма для России, существенно превышающие данные официаль­ной статистики.

Причину малой достоверности статистики участни­ки дискуссии увидели в одном: низком, по их мнению, охвате хозяйствующих субъектов соответствующим статистическим наблюдением. И действительно, в рас­сматриваемом периоде доля работников, охваченных наблюдением, в общем числе занятых неуклонно сни­жалась: с 46,2% в 2000 году до 32,3% в 2009 году. Однако любому человеку, знакомому с азами статистики, ясно, что эти цифры свидетельствуют о безусловной репре­зентативности произведенных выборок и обвинения в адрес Росстата по поводу низкого охвата совершенно несправедливы. С точки зрения статистической науки Росстат, напротив, делает излишне объемную выборку. Например, в методологическом комментарии Бюро ста­тистики МОТ указывается, что соответствующая ста­тистика по Германии делается на основании экстрапо­ляции данных выборки, составляющей 10% от генераль­ной совокупности. Вина Росстата в том, что он почему-то не делает такой экстраполяции.

Очевидно, что благополучная картина, изображен­ная официальной статистикой, неточно отражает дейс­твительность, и дело тут не только и не столько в плохой работе Росстата, как это многим кажется. По данным Фонда социального страхования РФ, в 2007 году 85 012 застрахованных получили возмещение по временной нетрудоспособности в результате несчастных случаев на производстве [10]. Эта цифра вполне корреспонди­рует с данными Росстата (63,1 тыс. человек), принимая во внимание ограниченность выборки, на которой и проводилось соответствующее статистическое наблю­дение. Отсюда следует вывод: огромное количество не­счастных случаев не расследуется и не оформляется. Работники, получившие легкие травмы, продолжают трудиться, испытывая страдания; получившие травмы средней тяжести, обратившись к медикам и получив лист временной нетрудоспособности, нередко не офор­мляют его в установленном порядке, а отсутствуют на работе в течение какого-то минимального времени по устной договоренности с работодателем. Такое утверж­дение подкрепляется также фактом постоянного увели­чения средней продолжительности нетрудоспособно­сти, наступившей в результате несчастного случая на производстве без смертельного исхода. Этот показатель (табл. 1) вырос с 32,6 дней в 2004 году до 51,1 дня в 2009 году. Единственное разумное объяснение такого роста и таких больших значений показателя состоит в том, что сегодня в экономике нашей страны в установлен­ном порядке расследуются и учитываются лишь несчас­тные случаи, повлекшие достаточно серьезные травмы. Для сравнения, в экономике США данный показатель в 2008 году составил восемь дней. Таким образом, в не­достоверности информации об общем травматизме не так уж велика вина Росстата. Даже если бы им проводи­лась экстраполяция получаемой выборки на всю гене­ральную совокупность, картина принципиально не из­менилась бы, так как многие тысячи несчастных случа­ев не расследуются и, соответственно, не отражаются в формах статотчетности. Причина такого положения — в несовершенстве трудовых отношений, в их дискри­минационном характере. Работодатели не хотят нести затраты на замещение временно отсутствующих работ­ников, поэтому прямо или косвенно понуждают про­должать трудиться лиц с легкими травмами. Работни­ки, опасаясь испортить отношения с работодателем или же вовсе потерять работу, соглашаются исполнять тру­довые обязанности, имея полное право на освобожде­ние от работы.

Таким образом, статистика знает далеко не все в от­ношении производственного травматизма и, как видим, знать не может. На сегодня для получения более точ­ной картины необходимы специальные исследования, включающие социологические опросы, а не только рас­четы на основе данных стран-аналогов, которые выпол­нили наши финские коллеги.

Ситуация с учетом профессиональных заболеваний еще сложнее. Как уже было отмечено, даже официаль­ные лица не считают соответствующие статистические данные надежными и делают собственные оценки, от­личающиеся от них на порядки. Действительно, трудно поверить, чтобы при столь плохом состоянии условий труда из более чем 60 миллионов работников, занятых в экономике России, лишь восемь тысяч в год получали профзаболевания. Например, только в США ежегодно выявляется более 200 тысяч таких заболеваний. Таким образом, и по данной позиции наша статистика не знает все, но снова не по своей вине. Росстат получает инфор­мацию о профзаболеваниях из Минздравсоцразвития, а то, в свою очередь, из подведомственного ему Роспот­ребнадзора. Эта информация точно отражает число вы­явленных заболеваний и точно свидетельствует о край­не неудовлетворительной организации выявления про­фессиональных патологий в отечественной медицине вообще и в профпатологической службе в частности. Только кардинальное изменение деятельности отечес­твенной медицины в этом направлении позволит полу­чить достоверные данные и осознать значимость проб­лемы. На сегодня же о действительном положении дел с профзаболеваемостью мы не знаем даже приблизитель­но, так как большинство профессиональных патологий диагностированы в ряду общих патологий и никакие социологические опросы не помогут их выделить.

Проведенное выше сопоставление некоторых пока­зателей по России и ряду зарубежных стран позволило обосновать утверждение о неадекватном отражении в отечественной статистике состояния производствен­ного травматизма без смертельного исхода. Представ­ляет интерес также сопоставление тенденций измене­ния рассматриваемых показателей.

В Германии с 1999 по 2007 год отмечается тенденция снижения как смертельного, так и несмертельного трав­матизма: удельное число погибших снизилось с 0,355 в 1999 году до 0,213 в 2007-м, то есть в 1,67 раза. Удельное число получивших несмертельные травмы снизилось в 1,55 раза — с 428,2 до 276,4 человек на десять тысяч ра­ботающих. В среднем за данный период на один случай гибели приходится 1206 случаев несмертельного трав­мирования.

Такая же тенденция и близкие значения показателей отмечаются и во Франции; удельные показатели произ­водственного травматизма за данный период снизи­лись: по смертельному — в 1,30 раза (с 0,316 до 0,243), по общему — в 1,10 раза (с 308,9 до 281,7). Среднее отно­шение несмертельных травм к смертельным за период с 1999 по 2007 год составило 1157.

Удельные показатели травматизма в упомянутых странах имеют близкие значения (в 2007 году по смер­тельному их отличие составило 12%, по несмертельному — 1,9%). Таким образом, мы можем констатировать, что в двух крупнейших экономиках Евросоюза примерно одинаковое состояние производственного травматизма и, очевидно, сходные подходы к квалификации и учету несчастных случаев на производстве. В комментариях источника МОТ, из которого получены первичные дан­ные, указывается, что он и отражают зафиксированные страховые случаи.

Тенденция снижения производственного травматизма за рассматриваемый период наблюдается и в США: удельное число погибших снизилось с 0,45 в 1999 году до 0,40 в 2007-м, то есть в 1,13 раза. Удельное число получивших несмертельные травмы снизилось в 1,56 раза — с 190,0 до 122,0 человек на 10 тыс. работающих. В среднем за данный период на один случай гибели приходится 239,9 случая не смертельного травмирования.

Таким образом, во всех анализируемых странах — России, Германии, Франции и США — отмечается устойчивая тенденция снижения показателей производственного травматизма, при этом наша страна оказывается лидером по темпам снижения. Если учитывать ее существенную технологическую отсталость, низкие темпы обновления средств производства и низкую эффективность систем управления охраной труда, то данный факт является дополнительным поводом для сомнений в адекватности отечественных статданных охраны труда. Очевидно, наши рекордные темпы обусловлены не столько объективно существующей тенденцией снижения производственного травматизма, сколько прогрессирующим ухудшением расследования и учета несчастных случаев в хозяйствующих субъектах.

Данное обстоятельство не может не вызывать особую озабоченность в связи с проводимой в настоящее время работой по введению системы управления профессиональными рисками. Для эффективного функционирования СУПР необходима полная и достоверная информация об объекте управления, и наиболее важная ее часть — данные о несчастных случаях и в особенности об инцидентах; они свидетельствуют о наличии риска. Следовательно, задача состоит не cтолько в получении данных о травматизме (а достоверность их пока неудовлетворительна), сколько о формировании системы учета инцидентов.

Решение такой задачи сегодня кажется маловероятным, но в экономически развитых странах это делается весьма успешно. Вызывает восхищение знакомство со статистикой охраны труда в США, где сбором и анализом данных о производственном травматизме занимается Бюро трудовой статистики, подведомственное Министерству труда. Подробнейшие отчеты этого ведомства дают анализ травматизма по широкому кругу разрезов, вплоть до пола, возраста или национальности потерпевших и даже отрезка времени суток, в котором произошел инцидент. И вот основные показатели отчета за 2008 год: общее число работников, получивших производственные травмы и заболевания (total recordable cases), — 4634,1 тыс. В том числе травмировано (occupational injuries) 4376,3 тыс. человек, получили заболевания (occupational illnesses) 257,8 тыс. Из общего числа травмированных и заболевших вследствие временной нетрудоспособности отсутствовали на работе один и более дней (cases with days away from work) — 1355,8 тыс., были временно переведены на другую работу или имели ограничения при выполнении своей работы (cases with job transfer or restriction) 930,2 тыс., не имели последствий, влияющих на трудовую деятельность (other recordable cases), 2348,0 тыс. Таким образом, зарегистрированы не только легкие несчастные случаи, но и инциденты, составившие 50,7% от всех зарегистрированных случаев.

При подготовке доклада о смертельном травматизме за этот же год для обоснования общего числа пострадавших было использовано более 20 тысяч документов из 11 источников (Федерального агентства по охране труда, медицинских учреждений, полиции, СМИ и др.).

Проведенное обсуждение позволяет нам сформулировать предложения по совершенствованию информационного обеспечения охраны труда. Для повышения качества государственной статистической информации представляется целесообразным:

— при подготовке сводных материалов наряду с формами статотчетности использовать другие источники информации (Роструд, ФСС, МВД РФ, медицинские учреждения, технические инспекции труда профсоюзов и др.);

— делать оценку общего состояния по экономике России путем экстраполяции данных статнаблюдения, скорректированных с учетом данных других источников;

— вести постоянную корректировку данных прошлых лет на основе уточненной информации ведомств;

— возможно, выделить специальный статистический орган по типу Бюро трудовой статистики США.

Улучшение отражения действительного состояния производственного травматизма и профессиональной заболеваемости в статистике связано с совершенствованием формальных и неформальных институтов:

— изменение отношения работников к своему здоровью;

— изменение отношения работодателей к здоровью работников, чтобы не подвигать их, тем более не заставлять игнорировать производственные травмы и заболевания (социальная ответственность бизнеса);

— активизация профсоюзов и других организаций работников;

— совершенствование в обществе социального партнерства на всех уровнях;

— совершенствование деятельности органов государственного надзора и контроля.

 

Литература:

1. Распоряжение Правительства РФ от 06.05.2008 № 671-р (в редакции от 05.08.2009) «Об утверждении федерального плана статистических работ на 2008–2010 годы».

2. Генеральное соглашение между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством Российской Федерации на 2008–2010 годы // Охрана труда и социальное страхование. — 2008. — № 2. — С. 77–91.

3. Приказ Минздравсоциразвития РФ от 23.10.2008 № 586 «Об утверждении Программы действий по улучшению условий труда на 2008–2010 годы».

4. Паньков В., Мухина Т. Производственный травматизм: снижается или растет? // Охрана труда и социальное страхование. — 2007. — № 1. — С. 38–42.

5. Збышко Б. Г. Пора звонить в колокола // Охрана труда и социальное страхование. — 2007. — № 5. — С. 3–7.

6. Доклад «О реализации государственной политики в области охраны труда в Российской Федерации в 2006 году». — М.: Федеральное государственное учреждение «Всероссийский центр охраны труда» Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию Минздравсоцразвития России, 2007. — С.108.

7. Преображенский В. Через призму демографии // Охрана труда и социальное страхование. — 2007. — № 6. — С. 3–8.

8. Сафонов А. Л. Государственная политика в области охраны труда в свете Концепции демографической политики в Российской Федерации // Охрана труда и социальное страхование. — 2008. — № 6. — С. 4–14.

9. Экономический рост и достойный труд: новейшие тенденции в странах Восточной Европы и Центральной Азии. — Субрегиональное бюро МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии, 2008. — 36 с.

10. Hamalainen P., Takala J., Saarela K. Global estimate of occupational accidents // Safety Science. — 2005.